Елена Сазанович - Всё хоккей

– Вы так давно не появлялись, – улыбнулась она.

Вообще передо мной стояла совсем другая женщина. Милая, приветливая, обаятельная и какая-то очень по-женски трогательная. И я подумал, что теперь, именно теперь в нее можно влюбиться. Раньше я более чем в этом сомневался и даже мысленно сочувствовал Смирнову. Он прожил с серой мышкой, тенью. А сейчас… Она была очень яркой, не косметикой, не вульгарным нарядом. Она просто светилась изнутри. И я очень был за нее рад. А может, просто во всем виновата природа? Но я вновь ошибся. Природа может многое, но не все. На все способна любовь.

– А я, Виталий, вышла замуж, – она вновь как-то умиротворенно улыбнулась.

– Я очень за вас рад. Искренне рад. Вы имеете право на счастье.

– Я очень была счастлива с Юрой. Но… Он давил на меня. Он хотел видеть меня такой, какой я была. Я больше жила с ученым. А теперь… Теперь я просто счастлива. Я живу с человеком.

– Я уверен, он вас достоин. Вы так похорошели. Только достойный человек способен перевернуть и внешность, и сознание, и даже возвратить молодость.

– Я сейчас вас познакомлю. – Надежда Андреевна обернулась и громко позвала мужа, – Юра! Юра!

Я вздрогнул. Мне на секунду показалось, что в жизни возможно все. Раз в смерти возможно, то почему бы и нет? И сейчас, вон из того дерева покажется лысый человек в очках и с тросточкой и я протяну ему руку. И все остальное мне покажется всего лишь кошмарным сном. Или чудом, которое непременно в жизни возможно.

– Вы вспомнили Юру? – мягкий голос Надежды Андреевны тихонько подкрался к моим мыслям и разгадал их. – Мне тоже было приятно, что моего нового мужа зовут Юра. Вы знаете, я однолюбка. И имя… Многое сыграло в моем решении. Юра! – вновь крикнула она. – Он, наверное, в беседке.

Мы пошли по выложенной камешками дорожке прямиком к белоснежной беседке. Мимо молодых деревцев, На которые еще робко, с непривычки приседали воробьи и тут же испуганно взлетали. Мимо желтеющей травы, в которой затерялись васильки и ромашки.

Он, наверное, работает, подумал я про себя. Может быть, не только имя совпало. И профессия, хотя бы приблизительно, и внешность, хотя бы приблизительно, и характер, хотя бы приблизительно. Уж на это судьба точно способна. И много чуда здесь не понадобиться.

Мы вошли в беседку, которая по-прежнему была безвкусно оборудована, помнится, в стиле Макса. Здесь на бархатном стуле восседал Золотой зуб. И улыбался. Если можно представить себе улыбающегося бегемота на троне, или крокодила, то он был передо мной. И я застыл на месте, глядя на сверкающий в солнечных лучах зуб.

– Это мой муж – Юра, – Надежда Андреевна так мягко так нежно улыбалась этому бегемоту, а мне по-прежнему так хотелось ему врезать.

Бегемот потянул мне свою лапу. Мне ничего не оставалось, как ее пожать. Я у него был в гостях.

– А как же Тамарка? – вдруг неожиданно вырвалось у меня.

Странно, бывает, что какие-то мелочи, которые ты, казалось, позабыл, навеки врезаются в память. И я даже вспомнил имя жены Бегемота, и все, что о ней говорил тот.

– Извините, не хотел, – я повернулся к Смирновой.

– Ничего страшного, – так же мягко улыбнулась она. Так же умиротворительно до сонливости.

– Да сбежала от меня эта бабенка, – Золотой зуб вздохнул так, как могут вздыхать бегемоты. – Леший с ней. Вот Надюшка, это да!

И Золотой зуб умудрился ущипнуть Смирнову за бедро. И та в ответ только счастливо потупила глазки. «Черт бы их побрал!» – ругнулся я про себя. Мне-то какое дело! И я, сославшись на деловую встречу, поспешил откланяться. И дал слово, что моей ноги больше не будет здесь. Не хочу даже думать, как спит на розовых перинах это мурло и нежится в белоснежной ванне с пеной. И восседает на троне в белоснежной беседке. Бедный Смирнов! Он бы такого не пережил точно.

Едва я вышел за ворота, и успел лишь вдохнуть сосновый свежий воздух, меня нагнала Надежда Андреевна.

– Виталий, погодите, – она протянула мне ярко красный пакет.

– Что это? – нахмурился я.

– Это Юра вам передал. Он сам такие малосольные огурчики делает, пальчики оближите, честное слово! А еще… Еще тут водка, это тоже Юра делает, на березовом соке и листьях малины. Замечательное сочетание. Пожалуйста, возьмите. И еще котлеты… Помните? Это уже от меня. Спасибо вам за все…

За что? За то, что я убил ее мужа. И она теперь может наслаждаться любовью с этим мордоворотом? Ну и сюрпризы подкидывает жизнь. Мне было легче представить воскресшего Смирнова, нежели Золотого зуба в роли ее мужи.