Виталий Бернштейн: Долгий полет

– Дружище, ведь в то мерзкое время даже это был поступок с большой буквы. К сожалению, все мы героями не были. Загоняли нас на их общие собрания, насквозь лживые. Сидели мы, помалкивали. А когда предлагали проголосовать «за», послушно тянули лапки кверху. И все же, все же хоть в чем-то старались сохранить душу живу не загаженной… Помнишь, как Александр Сергеевич тоже в непростые времена (а когда они в России-матушке простыми были?) написал: «Умейте сохранить и в подлости осанку благородства»… Что же, есть повод выпить. Давай за него – за нашего незабвенного Александра Сергеевича.

Встретить Бориса в вашингтонском аэропорту Рейгана собирался сын Андрюшка на своей «тойоте». Два дня назад он позвонил Борису в Тель-Авив, записал номер рейса из Франкфурта в Вашингтон и время прибытия. Только сейчас Борис сообразил: о том, что он поменял рейс, сын не знает. Ну, да ничего страшного. Весь багаж Бориса – сумка, что лежит на полке наверху, не такая и тяжелая. Сам доберется, их многоквартирный дом в двух шагах от остановки метро. Только надо не забыть прямо из аэропорта позвонить Андрюшке и предупредить – пусть со своей военной базы едет домой.

Детей у них с Лизочкой долго не было. А потом, когда ей было уже под сорок, родился долгожданный Андрюшка. «Поскребыш», как говорила счастливая Лизочка. Сын рос молчаливым, не по возрасту серьезным. Когда они приехали в Штаты, ему было всего-то четыре с половиной годика. Борис и Лизочка поставили задачу – сын не должен забывать родной язык. Для этого они специально привезли с собой несколько детских книжек. Борис учил Андрюшку русским буквам, показывал, как из них образуются слова. Чтобы заинтересовать сына, Борис начинал читать вслух какую-нибудь простенькую сказку, а в середине останавливался, протягивал тому книжку – дальше, мол, сам. Однажды они с Андрюшкой трудились таким образом над сказкой, написанной Толстым, – о льве и о маленькой собачке, которая прижилась в зоопарке, в клетке у льва. Тот собачку не трогал, даже любил. В конце сказки собачка умирала. Борис помнит, как горько разрыдался сын, дочитав до этого места. Добрым был. Таким и остался…

Когда после окончания школы их мягкий, деликатный мальчик вдруг сообщил о решении записаться в армию, для Бориса и Лизочки это стало неожиданностью. Одним из доводов Андрюшки было то, что военная служба дает возможность получить высшее образование – не надо для этого тянуть деньги из родительского кармана. И поставленной цели сын добился. Продолжая службу, сумел окончить и колледж. Диплом в рамочке Андрюшка гордо повесил на стенке в своей комнате. Имя и фамилия в дипломе выглядели вполне по-американски – Эндрю Леви. Эндрю – это тот же Андрей. А фамилию он подсократил, вместо Левитина стал Леви… В военной авиации сын уже дослужился до капитана, пилотировал самую современную модель истребителя. Его военно-воздушная база располагалась в Вашингтоне – на левом берегу Потомака.

Cвободное от службы время офицерам разрешалось проводить за пределами базы, жить вместе с семьей. Андрюшка, еще холостяк, жил с родителями. Это, конечно же, очень облегчило Борису уход за Лизочкой, когда три года назад нежданно-негаданно у нее случился обширный инфаркт. Ей все-таки удалось выкарабкаться, но состояние оставалось тяжелым. Даже несколько шагов по комнате сопровождались аритмией. Не раз приходилось вызывать «скорую» и мчаться в больницу, чтобы снять развивающийся отек легких. Еще почти пятнадцать месяцев Лизочка так потянула. И эти месяцы Андрюшка отдавал ей все свободное время, бегал в аптеку за лекарствами, в магазин за продуктами. В качестве сиделки оставался вместо Бориса, когда тому нужно было сходить куда-нибудь по делам. На кресле с колесиками вывозил мать в хорошую погоду на балкон, укладывал ее там на диванчик.

На еврейском кладбище, тихом, с аккуратно подстриженной травой, похоронив Лизочку, они долго стояли вдвоем у засыпанной могилы. Обнявшись, плакали…

Борису было двадцать пять, а Лизочке восемнадцать, когда они поженились. Их ранний брак можно смело назвать счастливым. Поэтому их немного тревожило, что Андрюшка никак не женится. Были у сына разные девицы, звонили ему, щебетали по-английски. Домой, чтобы показать родителям, он их не приводил. Видимо, ничего серьезного. Да и что за жена может получиться из современной молодой американки – прежде всего о карьере думает. Семья, дети – потом. Лизочка собиралась поискать для Андрюшки хорошую невесту среди «своих», приехавших из России. Болезнь помешала.