Юрий Козлов - Изобретение велосипеда

Тимофей Тимофеевич Егоров сидел у себя в кабинете и думал: то ли заскочить на собрание в самом конце, то ли плюнуть на всё и уехать домой. Ждал Тимофея Тимофеевича на школьном дворе недавно купленный серенький «Москвич», и автомобилист в нём явно пересиливал должностное лицо. Но Тимофею Тимофеевичу было очень интересно, чем же закончится собрание, потому что, пожалуй, это было первое мероприятие в школе, к которому он руку не приложил. «Неизвестно, как там у них всё обернётся, — думал Тимофей Тимофеевич. — Собрание-то неподготовленное… Быстрее бы хоть начинали…» Фары «Москвича» отражали солнце, Тимофей Тимофеевич стал думать, где бы достать для своего любимца финские покрышки с шипами…

Не спешил на собрание только десятый «Б»…

Не спешил Гектор Садофьев, любезничающий у окна с Таней Соловьёвой.

Не спешила главная виновница Инна Леннер, наводящая перед зеркалом красоту, словно не собрание предстояло, а конкурс на звание «мисс десятый «Б»…

Не спешил Костя Благовещенский, читающий на первом этаже роман «Прощай, оружие!».

Не спешил Женя Константинов, вымогающий в кабинете физики телефон у молоденькой лаборантки.

Не спешила отличница Нина Парфёнова, быстро пишущая в тетрадь домашнее задание по математике.

Не спешил и комсорг — Лёша Казаков, в данный момент беседующий с Толиком и не обращающий внимания даже на то, что прибежал посланец и сообщил, что отец Садофьева уже сидит в классе, а Сусанна идёт по коридору.

— Пусть идёт, — сказал Лёша и сделал знак посланцу удалиться. Перед началом собраний всегда просыпался Лёше эдакий начальник.

…Наконец Лёша направился в сторону кабинета географии, где сидел его родной десятый «Б». Перед дверью он остановился. Внимательно оглядел паркетный пол, бюсты великих людей на тумбах, стрельчатые своды потолков, английскую надпись на двери «Кабинет географии». За дверью было шумно и весело, словно не собрание намечалось, а показ мультфильмов. Вздохнув, Лёша толкнул дверь и вошёл в класс.

— Ура! — сказал кто-то. — Первый среди равных прибыл!

Собрание началось…

Александр Петрович Садофьев, как и положено постороннему, сидел на последней парте. В спину ему грозно целился кинопроектор, высовывающий из чехла свой дулообразный нос с чёрной пластмассовой нашлёпкой. Стены кабинета географии были увешаны картами: политическими, физическими, климатическими, этнографическими… Зеленела травой Англия, в сиреневых льдах покоилась Гренландия, Греция желтела, залитая солнцем. На климатических картах границы отсутствовали — там дули муссоны и пассаты, срывали крыши с домов ураганы, тёплые течения ласкали извилистые побережья. Аравийский полуостров куском выгоревшего верблюжьего одеяла лежал на карте. Исходили криком на Бермудских островах белые чайки. В льдистых фиордах хозяйничали бородатые норвежцы. Ставили капроновые сети, и тыкались в их сети синие стрелки Гольфстрима…

Виновница собрания — прогульщица Инна Леннер была хорошо знакома Александру Петровичу. Вот уже семь лет она кормила Карая по утрам бутербродами. Карай и Гектор выходили по утрам гулять на Невский и Карай зорко высматривал Инну в толпе, а когда Инна появлялась, начинал повизгивать и облизываться. Бутерброды Карай съедал мгновенно, после чего интерес к Инне у него пропадал, и Карай тянул Гектора обратно во двор. Всё это Александр Петрович наблюдал из кухонного окна.

В данный момент Инна тоже смотрела в окно. Удручённая и одинокая, сидела она за своим столом. Но вот взгляд её неожиданно повеселел — пожарники, замечательные пожарники мчались на красных помидорин машинах по булыжной улице. Всего секунду держались они в кадре окна — сверкнули каски, полыхнули машины, сипло гаркнула сирена — и всё, исчезли пожарники за поворотом, снова тихо стало на булыжной улице, но Инна улыбалась, забыв про собрание, и снова задумчиво смотрела в окно…

Второй провинившийся — друг Гектора Костя Благовещенский в это время читал. Александр Петрович улыбнулся, это было на Костю похоже. Костя приходил в гости к Гектору, брал с полки книгу и садился на диванчик читать. Гектор в это время говорил по телефону с девочками, слушал пластинки или упражнялся с гантелями. Потом отнимал у Кости книгу, и они шли гулять. Иногда Костя заходил, когда Гектора дома не было. Отсутствие Гектора Костю не сильно огорчало. «Я его подожду, можно?» — спрашивал Костя, поглядывая на книжные полки. «Конечно, можно, — отвечал Александр Петрович. — Если хочешь есть, сходи на кухню…» Но Костя почему-то никогда не ходил на кухню. Александр Петрович спокойно работал, а Костя спокойно читал до тех пор, пока не появлялся Гектор. Хлопала дверь, включалась музыка, звенели на кухне тарелки — и всё это сопровождалось весёлым свистом.