Маша Трауб - Вся la vie

Так или иначе, но за несколько лет такой жизни старший сын построил себе на том же участке новый дом, куда и переехал жить, сдавая в аренду московскую квартиру. Впрочем, второй этаж своего старого дома он тоже продолжал сдавать. Цены на подмосковную недвижимость взлетели, а денег много не бывает.

Младший брат успешно спился. У него случались дни просветления. В один из таких дней он помирился с сестрой. Позвонил и попросил его спасти. Взамен предложил жить на его первом этаже. Сестра, милая, тихая, безмужняя женщина с дочкой, откликнулась. Во всяком случае, приезжать стала регулярно. У них даже график сложился.

Сестра приезжала на дачу и отвозила младшего брата в больницу – выводить из запоя. На месяц-два. Это время она сама спокойно жила на даче. В это же время старший брат находил новых жильцов на свой второй этаж. Про сестру он говорил – милая, тихая соседка с дочкой. Никаких проблем. Можно даже за солью ходить по-соседски. Так оно, собственно, и было. Потом сестра съезжала, потому как младший брат возвращался из больницы и начинал бурно отмечать выздоровление – с музыкой, бабами и водкой. Жильцы недоумевали – в чем дело? Где та милая соседка? Старший брат разводил руками – форс-мажор. Это муж соседки, говорил он про младшего брата. Не должен был вернуться так рано. Потерпите. Это ненадолго. Жильцы терпели еще два дня, а потом съезжали. Старший брат деньги не возвращал. Мол, сами решили. Я за соседей не в ответе.

Всю эту историю мне рассказала сестра. Мы случайно разговорились. Ее дочка захотела посмотреть на нашего «маленького», и они зашли к нам на участок.

Она – я не помню, как ее звали, – зашла за забор на выдохе. Как будто в прошлую жизнь шагнула. Прошла по тропинке, потрогала дерево. Оказалось, что за все это время она ни разу не была в этой части.

– А здесь качели, под этой сосной мои секретики, а здесь скамейка. Папа на ней любил сидеть, а мы в тех кустах прятались. – Женщина показывала в пустоту и говорила, констатируя. Без глагола «быть» в прошедшем времени. Сосны, скамейка, кусты – я смотрела на новозеландскую траву, скошенную газонокосилкой. Женщина часто заморгала и предложила выпить – от брата бутылка осталась. Я отказалась – грудью кормила, – а она выпила. И посоветовала уезжать сейчас – через неделю из больницы возвращается брат. Сказала и замолчала, как будто сболтнула лишнее. Потом еще выпила и призналась, что старший брат подбрасывает ей денег. За молчание и игру в милую тихую соседку. Она берет. А что делать? Мужа нет, работы тоже. Старший брат всегда умел устроиться. Еще в детстве, когда все обменивались фантиками, он ими торговал. Мог помыть за сестру посуду – тоже за деньги. Или взять на себя чужую проказу – опять же за рубль.

Младший брат – любимчик, умница, талант, но слабый и безвольный. Поэтому и пьет. Хотя мог бы работать. Или не работать, а писать стихи. Он талантливые стихи писал. Все говорили. С братом у них всегда проблемы были. Младший никак не мог понять, почему у старшего все имеет свою цену. Романтик, идеалист. Теперь вот алкоголик.

А она дура. Наивная дура. Без собственного мнения. Куда ветер понесет, туда и поплывет. Как скажут, так и сделает. Замуж вышла, потому что позвали, а отказать было неудобно. Ребенка родила, потому что врач сказала, что нельзя делать аборт. Муж бросил и полквартиры отобрал. Ее, между прочим, квартиру, отцом подаренную. Потому что совместно нажитое имущество. А она согласилась. Теперь живут с нелюбимой дочкой от нелюбимого человека в однокомнатной. Она ее, дочку, даже видеть не может. Очень на своего отца похожа. Как посмотрит – все его. Ежедневный кошмар наяву. Так ведь нельзя думать? А она думает. И ведь ни у кого жизнь не сложилась. Старший не был женат. Только бабы временные. Младший женился, так жена сама от него сбежала. Через полгода после свадьбы. Она вот тоже одна.

– Уезжайте отсюда, – сказала она мне, – здесь место проклятое. Плохо здесь.

Я ее не послушалась – пьяная, расстроенная женщина.

Через неделю вернулся младший брат. Мы не спали. Я качала на руках маленького Васю, удивляясь, как он может спать. Внизу шла гульба. Муж не выдержал и спустился. Пошел на ту половину. Вернулся белый. Лег в постель и уставился в потолок. Зазвонил телефон. Я кинулась к трубке.

– Значит, так, – сказал голос, – не нравится – уе…те, и скажи спасибо, что у тебя ребенок. Дети – это святое. Считай, что твоего мужа ребенок спас.

– А вы кто? – спросила я.

– Мы друзья твоего соседа. И мы тут отдыхаем. И не любим, когда нам мешают. Как отдохнем, уедем.