Екатерина Вильмонт - Подсолнухи зимой

– Ой, мужчина, я смотрю, вы вроде не пьяный, а как будто в канаве валялись, – кокетливо заговорила она.

– Практически так и было, – охотно откликнулся он. И рассказал ей придуманную для Марго историю.

– Да вы что! В милицию-то заявили?

– А какой толк? Они искать этих бандитов будут? Скажут, мол, вы живы-здоровы, вот и радуйтесь!

– Вообще-то да. Но, может, машину найдут, жалко же.

– Тоже вряд ли. Но я заявлю…

– А вы зайцем едете? – понизив голос, спросила она.

– Зайцем, деньги они тоже отняли.

Глаза у женщины наполнились слезами.

– Ой, бедненький…

Как хорошо, когда женщина такая простенькая, доверчивая… Обручального кольца у нее нет, а глаза ищущие, добрые… Такая будет любить и не мудрствовать лукаво.

– А как вас зовут, милая девушка?

– Лидия. А вас?

– Игорь!

– А вас небось жена дома ждет…

– Да нет, жена отдыхать уехала.

У нее блеснули глаза.

– Знаете, Игорь, я на следующей станции схожу, хотите, зайдем ко мне, почиститесь, покормлю вас, чем Бог послал, а утречком поедете… Если никто не ждет…

А что, может, и вправду пойти с ней? Предложение вполне недвусмысленное, Марго давно к себе не подпускает, а эта Лидочка вполне мила, устал я что-то соответствовать… И впрямь лучше домой утром заявиться… Впрочем, там видно будет.

– Так что, Игорь? Решайтесь!

– Спасибо, Лидочка, если вы так добры… Я с удовольствием.

Марго, ты поссорилась с Даней? – спросила Нуцико.

– Да нет, ссоры как таковой не было.

– Так где же он?

– Понятия не имею.

– И тебе все равно?

– О чем ты, Нуца? Ну ушел, может, у него эфир, а может, вечеринка в каком-нибудь клубе, вернется.

– Позвони ему.

– Хорошо. Позвоню. – Она набрала номер. – «Абонент временно недоступен». Может, он у женщины.

– Марго, не говори так! И вообще, что с тобой? Ты мне не нравишься.

– Если бы ты знала, как я сама себе не нравлюсь.

– Это из-за Тошки?

– Нет, за Тошку я как раз спокойна. Она умная и сильная.

– Но ей только шестнадцать!

– Нуца, ты хотела, чтобы я запретила ей эти отношения? Так она меня не послушается. И потом, она же ушла в семью, в интеллигентную хорошую семью. Так чего копья ломать? Пусть… Обожжется, ей всегда есть куда вернуться.

Зазвонил телефон.

Марго взяла трубку.

– Мама, мамочка, сейчас звонил папа, у него сгорел дом в Малибу! Ты знаешь, там пожары…

– Боже мой! И что? Надеюсь, никто не пострадал?

– Нет, они оттуда съехали, у них еще квартира в Нью-Йорке есть, но сейчас они живут в отеле, папа не может бросить бизнес.

– А ты сказала папе… что вышла замуж?

– Сказала, но не так… Он бы нас не понял… Я просто сказала, что теперь живу вместе со своим парнем.

– Так ему понятнее?

– Мам, ну если б я замуж выходила, он бы удивился, что на свадьбу не позвали… И еще, мам…

– Да, Тошенька?

– Папа предложил, когда я сдам экзамены, а Гриша защитит диплом, приехать к нему в Нью-Йорк, он открывает там филиал своей фирмы и говорит, что Гриша может у него работать…

– И что ты ему сказала? – упавшим голосом спросила Марго.

– Пока ничего, но Гришка так загорелся… Он говорит, это будет классная школа… Мамочка, но мы же не насовсем… – Тошка почувствовала, что мать убита этим известием.

– Мамочка, но это же еще не скоро, пока экзамены, диплом, может, и передумаем еще… – попыталась она смягчить уже нанесенный удар. И кто меня за язык дергал? Просто я привыкла, что маме все можно сказать…

– Да, разумеется, время на размышления еще есть, – в очередной раз справилась с собой Марго. – Ну, как тебе там живется, Тошенька?

– Мамочка, мне так хорошо! Хотя Ольга Дмитриевна жучит нас с Таськой будь здоров, но она нами довольна. Гранит науки не такой уж твердый, если грызть его вдвоем. Ольга Дмитриевна считает, что мы сможем сдать экзамены уже в марте. И вообще, мамочка, я такая счастливая… просто нет слов…

– Да, если уж у тебя нет слов, – засмеялась Марго. – Значит, я тоже счастлива.

– Что-то в голосе счастье не очень слышится.

– Ерунда, я просто устала.

– Мамочка, я тебя так люблю, ты самая лучшая мама на свете.

Марго не сказала тетушкам об американских планах дочери. Зачем их раньше времени расстраивать?

Утром обе тетки забили тревогу.

– Марго, так нельзя, надо заявить в милицию. Мало ли что… – настаивала Эличка.

– В самом деле, детка. Мне как-то неспокойно, на дорогах гололедица, с утра передают, вдруг он попал в аварию? Надо же что-то делать.

– Вы можете на меня сердиться, но я убеждена, что это, так сказать, показательное выступление. Я чувствую, ничего с ним не случилось. Скоро заявится, расскажет что-нибудь жалостное…