Александра Маринина - Дорога

– Ладно, слушай, но имей в виду: ты сам настоял, я не хотел ничего говорить. В общем, так: Родислав окончательно ушел от Лизы летом восемьдесят пятого, так?

– Вроде бы.

– А Леночка, про которую я тебе говорил, случилась в январе восемьдесят восьмого. Так?

– Ну, наверное, – осторожно согласился Камень. – Тебе видней.

– И что же ты думаешь, как он решал все это время свои сексуальные проблемы?

– Какие проблемы? – испугался Камень. – У него что, проблемы с сексом? Ты мне не говорил.

– Нет, вы только посмотрите на него, на этого ханжу лицемерного! – закаркал Ворон. – Я ему не говорил! А чего тут говорить-то? От Лизы он ушел, с Любой он не спит, куда Родиславу деваться-то? Организм нормально функционирует, гормоны вырабатывает, потребность, стало быть, есть, а как ее реализовывать? Об этом ты подумал?

– Нет, – признался Камень. – Это мне как-то в голову не приходило. У меня гормонов нет, и я все время забываю, что у других они есть. Как же он выходил из положения?

– А вот так и выходил, – дерзко ответствовал Ворон. – Женщин вокруг много, и старых знакомых, и новых. Но Родислав уже горьким опытом научен, поэтому ничего глубокого и серьезного не заводил. Так что Леночка из Управления международных связей не на пустом месте возникла, не вдруг. Это я тебе говорю в качестве напоминания о том, что Родислав твой любимый – такой же, как все. Кобель и есть. Не знаю, может, тебя это утешит, но он иногда с интересом посматривает на мою Любочку и сожалеет, что у них так все сложилось. Он бы с удовольствием… это самое… ну, ты понимаешь. Но когда столько лет не было близости, то как-то страшно подступаться, тем более у них договор был. Но я отвлекся, я вообще-то про другое хотел сказать.

– Тоже насчет Родислава? – напрягся Камень, которому откровения Ворона удовольствия, надо признаться, не доставили.

– Насчет него, – кивнул Ворон. – С Леночкой-то у него облом получился.

– Облом? – удивился Камень. – Как же так? Ты вроде говорил, что у них был взаимный интерес и она ему улыбалась. Что случилось?

– Ох ты, господи, – вздохнул Ворон, – дитя ты невинное. Столько лет на свете живешь, а ума так и не набрался. Облом – это не значит, что женщина не согласилась и отказала.

– А что же это значит?

– Это значит, что ничего не вышло.

– Почему? Родислав передумал? Или они места не нашли, где можно встретиться наедине?

– Ну конечно, передумает он! И место у них было, и время. А только ничего у Родислава не получилось. Вернее, сначала вроде бы получилось, а потом – раз! – и все. И больше ничего.

– Почему? – забеспокоился Камень. – Может, он заболел?

– Ага, – злорадно подтвердил Ворон, – заболел он. Болезнь называется «психогенная импотенция». Достали его все эти переживания и заботы.

– Но ведь это лечится? – с тревогой спросил Камень. – Это же не на всю жизнь, правда?

– Как знать, – Ворон выразительно махнул крылом. – Как пойдет. Бывает, что проходит, а бывает, что уже до самой смерти не восстанавливается.

– Вот ужас-то! – расстроился Камень. – Ведь Родислав еще такой молодой. Сколько ему сейчас?

– Сорок четыре в этом году исполнится, – сообщил Ворон, что-то быстро прикинув в уме. – Пацан. А по нашим с тобой меркам, он вообще новорожденный. Это в Средние века до сорока четырех не все доживали, там средняя продолжительность жизни была низкой, а для двадцатого века сорок четыре – это не возраст, это для мужика самый расцвет. Представляешь, каково будет Родиславу, если с этим вопросом у него всё? Ну ладно, про неприятное я тебе рассказал, ты уж извини, если что не так, и не сердись. В конце концов, мое дело – доводить до тебя информацию, а то ты ругаешься, если я что-то утаиваю.

– Ты правильно сделал, что рассказал. Да, мне горько было это слышать, – признался Камень, – но я предпочитаю полное знание, а не обрывочное. Вернемся к Лизе.

– А чего к ней возвращаться? – нахмурился Ворон. – Лиза эта доброго слова не стоит. Вот про Любу и Родислава – намного интереснее. Когда Родислав понял, что Лиза не может обеспечить ребенку должный уход, он стал советоваться с Любой, как исправить положение. Ну, Люба, как водится, прониклась его заботами и опять взяла все на себя.

– Каким образом? – изумился Камень.

– Позвонила Аэлле и спросила, нет ли у той на примете хорошей добросовестной женщины, которая согласилась бы сидеть с Денисом и проводить ему все процедуры. Аэлла денек-другой поискала и нашла чудесную тетку, опытную медсестру, которая только-только вышла на пенсию, то есть еще совсем молодую. Зовут ее Раиса. Добрая, толковая, проворная. И знаешь еще что, – Ворон таинственно понизил голос, – она из Бурятии, а у них там религия какая-то другая, не христианская.