Ярослав Веров - Господин Чичиков

Жека этот был темной личностью. Воспитанник детдома, ухитрился закончить Первый Медицинский в Москве, сходу защитил кандидатскую. Параллельно закончил и биофак МГУ. В Н. появился в девяностом, якобы по академическому направлению из Москвы. Но Паляницын, придя в ИПК, разобрался, что Академия была прикрытием оборонных организаций.

Работал Жека все больше с бомжами и наркоманами, такими, что, если помрет, никто выяснять не станет, почему и как. Реакция его на тайну магнита весьма удивила Перетятькина и Дятла: он запретил подпускать кого-либо к магниту, пока не испытает на себе растормаживание сверхспособностей. И, не откладывая дела в долгий ящик, испытал.

Какая именно способность раскрылась у него, Евгений Петрович никого информировать не стал. Сообщникам напустил тумана, сказав, что пока ничего не ясно. Но надо бы через месяц повторить. Дятлу ждать месяц не хотелось: он задыхался от мыслей о коммерческих возможностях прибора. Он возражал. Но Евгений Петрович как-то так глянул на него, что возражать Дятлу вдруг расхотелось, а, напротив, возникло желание поддержать коллегу, потому что тот совершенно прав.

Вечером того же дня, когда Перетятькин и Дятел ужинали в ресторане, Нестор Анатольевич не без задней мысли обратил внимание коллеги на его странное поведение. Так и сказал:

– Что-то, Аркаша, ты стал слишком уступчив.

– Чего это? – удивился Дятел.

– А того, голубчик, что Жека наш тебя быстро уговорил.

– Чего? – не понял тот. – На что это он меня уговорил?

– Насчет прибора. Отложить раскрутку дела на месяц.

Аркадий Никифорович задумался. Налил себе коньяку, хотел было выпить, но отставил фужер.

– Да я всегда хотел не спешить. У нас с Жекой на эту тему никакого разговора не было.

– Ну, не было, так не было, – легко согласился Нестор Анатольевич, а сам подумал: «Теперь от Жеки надо держаться подальше. Уговаривалка у него шибко убедительная стала».

Нестор Анатольевич был и раньше осведомлен, все от того же Паляницына, о гипнотических способностях Миокарда. Он понял, что в магните эти способности обострились чрезвычайно. И тем же вечером не без некоторого душевного трепета Нестор Анатольевич принял решение самому забраться в магнит. Особых сложностей с его управлением не было: включаешь силовой щит, устанавливаешь таймер и суешь голову в соленоид.

Поздним вечером Перетятькин появился в «больничке». Успокоил дежурного, что никакого ЧП и спросил ключ от лаборатории. На что услышал:

– А там уже Аркадий Никифорович.

Перетятькин лишь кивнул, мол, так и должно быть, я в курсе, и поспешил в лабораторию.

Дятел тоже был не дурак. Он хоть и не помнил, что изначально возражал Жеке, но раз директор говорит, значит, так оно и было. Он умел различать директорские интонации, поэтому сообразил, что тот крайне удивился его уступчивости. Значит, хитрый Миокард заполучил-таки свою сверхспособность и теперь будет крутить-вертеть ими, как ему вздумается. Поняв это, Аркадий Никифорович, сердечно распрощавшись с директором, прямым ходом направился в «больничку». К приходу Перетятькина он уже успел слазить в магнит и теперь сидел на стуле, пытаясь осознать, какую именно сверхспособность обрел. И вдруг ясно ощутил, что в дверь лечебно-методического центра входит Перетятькин. Дятел ухмыльнулся и впервые в жизни почувствовал себя настоящим, большим человеком. Всю свою жизнь он стремился к этому манящему ощущению, предугадывал, что такое наверняка есть, для того и делал карьеру, взбирался на руководящие посты, но никогда не испытывал. Когда Перетятькин взялся за ручку лабораторной двери, Дятел сладко улыбнулся и хотел уже громко и не без подковырки сказать: «Милости просим, Нестор Анатольевич», но спохватился. Козыря следовало придерживать.

Перетятькин казался озабоченным. Он оценивающе окинул взглядом Дятла, посмотрел на магнит.

– Включал? – спросил он.

– Включал, – кивнул Дятел.

– Ну и как оно?

– Живой.

– Понятно.

Перетятькин потоптался в нерешительности и переспросил:

– Так значит, включал?

– Давай, Нестор Анатольевич, залазь. В принципе ничего страшного.

– Я понимаю, – ответил директор. – Ты, Аркадий Никифорович, на сколько ставил?

– Таймер выставлял Жека. Ты включай.

Директор включил магнит.

– Теперь головой туда, – кивнул на соленоид Дятел.

– Да я понимаю, – промямлил Нестор Анатольевич и, зажмурившись, проделал эту операцию.

Магнит загудел и ровно через минуту выключился. Нестор Анатольевич высунул голову и, отирая пот с лица, спросил: