Александр Кондратьев - Белый человек

— Я думал, ты любишь меня.

— А ты любишь меня, Пейл?

— Люблю, конечно, люблю! — Пейл приблизился к ней и раскрыл объятья, чтобы заключить в них Веру, но девушка отстранилась. — Вера, послушай, если я тебе сейчас все расскажу, ты просто не поверишь. Ты подумаешь, что я струсил. Ты уже так думаешь. Но у всего этого, — Пейл сделал широкий жест рукой, — есть объяснение. Приют — это гнилое место. Я бы давно ушел отсюда, если бы не любил тебя. Снежана — совсем не такая, как ты думаешь.

— Это все, конечно, очень трогательно, но я никак не пойму, к чему это ты? — Вера склонила голову набок и с вызовом посмотрела на Пейла. — Ты хочешь сказать, что Снежана причастна ко всем этим убийствам?

Пейл медленно кивнул.

— Пф, — Вера всплеснула руками, — может, она еще и вчерашнюю грозу наслала?

— Поверь мне, — взмолился Пейл. — Пожалуйста, прошу. Потом ты все поймешь. Но надо идти прямо сейчас.

Вера задумалась: а что если бросить все и пойти с ним? Довериться ему, вручить ему свою жизнь. Ведь он же по-настоящему ей нравился.

Сколько раз он разбил ей сердце? Сколько ночей она проплакала в подушку из-за него? Зачем он вообще появился в ее жизни? И вот сейчас он приходит к ней и просит ее сбежать с ним. И она пошла бы, побежала бы за ним, если бы он не выглядел таким разбитым и растерянным. Она любила в нем его холодность, ее раззадоривала его отстраненность. А теперь, когда он умолял ее, она стремительно разочаровывалась в нем.

Но расставание — это тонкая наука. Вере хотелось драматизма. Она собиралась поставить в их отношениях жирную точку.

Она прильнула к Пейлу, встала на цыпочки, нашла его губы своими губами и поцеловала — долгим, страстным поцелуем.

Отстранившись, она с удовлетворением отметила выражение радости, расплывшееся по лицу Пейла. Казалось, даже глаза изменили цвет — из серо-стальных превратились в небесно-голубые.

Может быть, все-таки согласиться? Нет, пусть страдает. Пусть знает, что он потерял ее навсегда.

— Это наш последний поцелуй, — с удовольствием промурлыкала она. — Прощай, Пейл. Будь счастлив.

Лицо Пейла вытянулось. В нем будто раскрутили все гайки. Щека несколько раз дернулась. Глаза погасли.

Вера и Пейл молча смотрели друг на друга.

— Снежана позвала тебя и Василя на свадьбу, — наконец сказал Пейл. — И ты придешь. — Вопросительных интонаций не было слышно, Пейл и так знал ответ.

— Не премину, — сказала Вера. — Это же замечательно, когда появляется новая ячейка общества. Как такое можно пропустить? Я надену в честь этого свое лучшее платье. И те чулки, которые тебе так нравились.

Пейл зло сверкнул глазами:

— Ты сделала свой выбор.

Мужчина еще раз внимательно посмотрел на девушку. Желваки вздулись и опали.

— Сегодня ты все увидишь сама, — туманно сказал Пейл. — И поймешь, что я был прав. Ты пожалеешь о своем выборе, но будет поздно. Уже поздно.

Он подошел к двери, немного помешкал, решаясь на что-то, а потом сказал:

— Только не ешь ничего и не пей.

Натянуто улыбнулся, кивнул на прощание и вышел.

Руслан раздумывал над тем, что обнаружил.

Он решил не пороть горячку и хорошенько все обдумать. Поспешно принятое решение с казнью Станислава висело над ним грозовой тучей. И каждый, кто был настроен против него, сразу припоминал ему это.

Руслан понимал, что промедление смерти подобно, но в этот раз он не мог позволить себе ошибку. Эта его ошибка может оказаться последней.

Он походил по городу, позадавал вопросы, и его убежденность только возросла. Кажется, он нащупал верную нить.

Когда он размышлял о своей идее передать дома убитых молодым семьям, он подумал о доме кузнеца. Тот сейчас тоже пустовал. Руслан вынужден был отпустить Ивана, потому что никаких свидетельств против него не было — кроме слов Данилы. Но и нападение на Данилу было вполне объяснимо: кузнец принял его за убийцу. Очевидно, Иван слегка повредился рассудком. Он все время молчал и смотрел перед собой, но не выказывал никакой агрессии. За него поручились старики-родители, и, посоветовавшись с помощниками, Руслан позволил родственникам увести кузнеца и для порядка строго потребовал, чтобы они следили за ним в оба.

Когда отпустили Ивана, решили не держать и Федора: к тому же, его собаки ужасно достали. У Руслана были небольшие запасы еды, но он по доброте душевной раздал все собакам. Еще пара дней, и ему пришлось бы заложить свой дом, чтобы прокормить такую ораву. Пусть возвращаются на помойку — или где они там обретаются — только бы подальше отсюда. Никаких серьезных подозрений относительно Федора ни у кого не было. Он возник в этой истории из-за туманных слов Анатоля про пропавшую собаку. Пропавшая собака нашлась у Антона — видимо, Анатоль ошибся или имел в виду что-то другое. Теперь не разберешь — добрый доктор сгинул без следа.