Вадим Панов - Отражение

– Я ничего не понял, – признался Кирилл. – Я очнулся в гостиной, почти голый и ничего не помню.

– Когда очнулся? – поинтересовалась голова, продолжая грустить от того, что Элизабет ее убила.

– Какое-то время назад, – уклончиво ответил Кирилл.

– Так вот почему Шаб удрал из гостиной! Ты, наверное, Амон.

И снова – голос Элизабет в голове: «Амон, покажи ему, мой герой!» Кирилл стоит на покрытой песком арене, в набедренной повязке, с одним-единственным ножом в руке и молча наблюдает за приближающимся врагом – здоровенным, похожим на свинью варваром. В руке у вонючего полуживотного зажат золотистый трезубец…

– Что значит Амон?! – прорычал Кирилл. – Кто я? Объясни!

– Не могу, – ответила голова. – Я управляю этим существом, но из-за его смерти и последующего воскрешения многие участки мозга оказались повреждены. Я идентифицировал тебя как Амона, но понятия не имею, кто ты.

– Постарайся вспомнить, – с угрозой попросил Кирилл.

Но впечатления на собеседника не произвел. И уж тем более – не запугал его.

– У меня не так много времени, – хладнокровно сообщила голова. – Поэтому в первую очередь поговорим о том, что важно.

– А что важно?

– Важно то, что у тебя хватило ума взять мой револьвер.

Кирилл хотел обидеться, но передумал и хмуро сообщил:

– В нем не осталось патронов.

– С позволения Элизабет я разместил тайники по всему дому. И здесь, разумеется, он тоже есть. Коробка с патронами лежит под дальней полкой. Револьвер я называю «12»… Умеешь пользоваться?

– Сейчас проверим.

– Проверяй.

Кирилл пошарил рукой в указанном месте, нащупал деревянную коробку, вытащил ее, раскрыл и с улыбкой оглядел черные, как ночь, патроны, на каждом из которых было выгравировано: «MORTEM MONSTRUM». Серебром выгравировано.

– Это самые мощные из существующих зарядов, ими можно завалить даже Древнего, – сообщила голова. – Стрелял когда-нибудь?

– Не уверен, – честно ответил Кирилл.

– Длинная трубка с отверстием называется стволом. Направляешь его на врага и нажимаешь на спусковой крючок. Это кратко.

– Спасибо.

– Если повезет – узнаешь детали.

– При чем тут везение? – спросил Кирилл, разламывая револьвер и вставляя патроны в каморы. – Разве от меня ничего не зависит?

– Не вижу других фактов, которые помогут тебе выскочить.

– Оптимистично.

– За дверью два шакала.

– Знаю.

– Их нужно убить. Справишься?

– Топориком сподручнее.

– Шаба ты топориком не завалишь.

– А револьвером?

– Да.

– Тогда буду тренироваться.

Револьвер лег в руку на удивление удобно. Сначала, еще в гараже, он показался тяжелым, слишком длинным и несбалансированным, но теперь, чуть попривыкнув, Кирилл ощутил полное единение с этим замечательным оружием. Показалось даже, что они давно знают друг друга и вместе прошли не одну заварушку.

– «12» хорош, но он не скорострельный. Так что слушай внимательно, Амон: открывай дверь и сразу стреляй. Постарайся завалить зверя. Потом отступай…

– Отступать?

– Да, сделай два шага назад. Шакалы тупые, второй прыгнет, и два шага спасут тебе жизнь, потому что шакал прыгнет туда, где тебя уже не будет. Ты же выстрелишь второй раз и убьешь его. Все ясно?

– Да.

– Надеюсь.

Кирилл взвел курок, пару секунд постоял напротив двери, мысленно повторяя все, что должен сделать, затем резко распахнул ее и выстрелил, успев увидеть, как брызнул из простреленной головы фонтан шакальей крови. Сделал два шага назад, увидел прыгнувшего второго, спокойно, словно в замедленной съемке, направил на него револьвер и вновь нажал на спусковой крючок. И поразился тому, как далеко отбросила пуля крупного и тяжелого зверя: шакала отшвырнуло к столу, он прокатился по нему, скуля от боли в разорванной груди, свалился с противоположной стороны и затих.

А вот отдача у револьвера оказалась вполне приемлемой.

– Спасибо за хороший совет! – Кирилл с удовольствием оглядел оружие, затем перевел взгляд на своего странного собеседника, и только хотел задать ему следующий вопрос, как глаза мертвеца остекленели, рот перекосился, послышалось шипение, и голова вспыхнула, словно внутри у нее сработала термическая граната. Но пожар не случился. Выгорела только голова – до горстки пепла, и полка, на которой она лежала.

– Дела…

Кирилл дозарядил оружие, остальные патроны распихал по карманам, прошел к дальней стене и открыл дверь, которую приметил, когда лазал за коробкой. Небольшая дверь – скорее, даже, люк, аккуратно врезанный в стенку холодильника, – привела Кирилла в шахту винтовой лестницы. Узкую, как мировоззрение фанатика, и такую же темную. Лестница выглядела настолько старой, что Кирилл не сразу решился на нее ступить, опасаясь, что она провалится или же скрип разнесется по всему особняку, но ничего не случилось: ступеньки оказались крепкими и пребывали в отличном состоянии.