Вадим Панов - Отражение

– Для чего все это? – Судя по запаху, мочевой пузырь Бориса не выдержал стресса.

– Вся проблема в том, что вы перестали ходить в храмы, – непонятно ответил Даген.

– Я хожу.

– Ты – молодец, но таких, как ты, мало. И ты ходишь в свой храм, к своему богу, к одному богу… А богов много, и многие из них забыты… И что делать? Что нам делать?!

– Я не понимаю, – клацая зубами, произнес Борис. – Вы – бог?

Но Даген не удостоил его ответом.

– К счастью, вы придумали сеть. Все эти сайты, паблики, сервисы… И теперь каждый сайт может оказаться храмом. В одном поклоняются жратве, в другом – котам, в третьем – вину, а в четвертом – смерти. Каждый лайк – выражение почитания. Каждый дает силу.

– Но при чем тут я?!

– Лайки нужно заработать, – деловито объяснил Даген. – Одни люди верят в добро, другие – в справедливость, третьи – в жестокость. К несчастью для тебя, я довольно жестокий бог.

Затем он заткнул Борису рот кляпом, установил треногу, закрепил видеокамеру, наладил свет – все оборудование Даген принес на пляж заранее, и включил приемник.

– Как обычно, в час ночи приходит «Первый Полночный» – экспресс ваших мыслей и чувств, главный паровоз братьев-полуночников и я, его машинист – Кирилл Амон. Как обычно, мы будем говорить, слушать музыку, прерываться на рекламу и снова говорить, потому что ночью слов мало и каждое из них ценится дороже, чем днем. Ночные слова особенные – в них больше искренности, ведь ночью проще промолчать и спрятаться, чем встать и заявить. Проклятия, произнесенные ночью, набирают силу Луны, а днем – сгорают на Солнце, потому что свет убивает тьму, а проклятия – это тьма. А что слово для вас, братья-полуночники? Вы знаете слова, которые можно произносить только ночью? Вы верите, что слово сильнее, чем кажется? Вам доводилось слушать наговоры, от которых по спине бежал противный холодок?.. У нас есть первый звонок.

– Доброй ночи, Кирилл.

– Доброй.

– Я позвонил, чтобы сказать спасибо. Вы замечательный.

– Спасибо, брат-полуночник, я просто говорю то, что думаю.

– В наше время это большая редкость.

– Говорить то, что вздумается, опасно в любое время, брат-полуночник. За честное слово можно попасть в тюрьму, лишиться жизни, а можно вылететь с работы и сдохнуть от голода. Что лучше: репрессии или закрытые двери? В обоих случаях ты проиграл. Правда колет глаза всем, и, коллекционируя правду о врагах, люди тщательно прячут правду о себе. И жестоко мстят тем, кто считает честность абсолютом.

– Получается, люди всегда будут страдать за честность и принципиальность?

– Во все времена и при любой власти, брат-полуночник. Так уж устроен человек.

– Грустно.

– Тогда давай послушаем веселую, а главное – короткую рекламу. Ты не против, брат-полуночник?

Кирилл запустил рекламный блок и потер пальцами виски – приближалась головная боль. Та самая, странная, словно от пролитой внутрь кислоты. Боль еще не наступила, но Амон знал, что она придет, поэтому и скомкал разговор. Но главное заключалось в другом: Кирилл вдруг понял, что боль приходит не просто так, что есть какая-то причина, и мучился, не понимая ее.

– Итак, братья-полуночники, мы снова вместе и слушаем следующий звонок. Ты в эфире.

– Доброй ночи, Кирилл.

– Доброй.

– Я теперь слушаю только вас.

– У тебя великолепный вкус, брат-полуночник.

– Но сегодняшней темы я не понимаю. Слова одинаковы и днем, и ночью.

– Попробуй сказать «Я тебя люблю» днем или под звездами. А еще лучше: под звездами на берегу моря.

– Вы сказали, что ночные слова наполняются силой Луны.

– Злые слова, – уточнил Амон. – А добрые становятся искренними.

– Это слишком сложно для меня.

– Но я рад, что ты позвонил, брат-полуночник. Я люблю радио, потому что оно – концентрированное слово. Нет видео, нет картинок – только слово. От меня – к вам. Вы слушаете и думаете. Концентрированное слово заставляет думать – ведь вас ничего не отвлекает, и этим радио похоже на книгу. Ты читаешь книги, брат-полуночник?

– Не часто.

– Книга – это слово, а слово – то, что было в начале. Когда не было картинок, не было видео, только слово, которое стало фундаментом Вселенной. Мир покоится на слове, брат-полуночник, и война начинается со слова. Тот, кто владеет словом, – владеет всем.

– То есть радио лучше, чем кино?

– Ты можешь поговорить с героем фильма?

– Нет. Но это и не требуется.

– И сравнивать несравнимое тоже не требуется.

Слушатель осекся, помолчал и пообещал: