Йоханнес Зиммель - Горькую чашу – до дна!

Профессор Понтевиво. Вы подумали над моим вопросом относительно лечения гипнозом?

Синьор Джордан. Да. Я согласен.

Профессор Понтевиво. Хорошо. Тогда завтра обсудим все детали. Придется выдержать несколько сеансов. За время вашей болезни я прочел перепечатки с последних пленок. Значит, вы совершенно напрасно неделями жили в страхе, что ваша жена знает о ваших отношениях с ее дочерью. В действительности же она все это время жила в страхе, что вы можете что-то узнать о ее наезде на чужую машину.

Синьор Джордан. Это и верно, и неверно. Ко времени натурных съемок в Эссене я выдохся до такой степени, что не мог уже ни одной мысли четко додумать до конца. По логике вещей мне уже нечего было бояться. А я все равно боялся! Я хочу сказать, что после визита инспектора Мунро страх мучил меня даже больше, чем раньше. Вероятно, дело заключалось в том, что я знал, я отчетливо ощущал, что все это добром не кончится. Я был готов к катастрофе, ожидавшейся чересчур долго. Я уже прямо-таки жаждал ужасного конца.

Профессор Понтевиво. Понимаю. И вдруг оказались, так сказать, вновь в самом начале: жена вас по-прежнему любит и полностью вам доверяет…

Синьор Джордан. Вы легко можете себе представить, что моя реакция на ее исповедь в совершенном ею «преступлении» лишь еще больше распалила ее чувства. Она сочла, что лучшего мужа, чем я, просто на свете нет. И в присутствии инспектора целовала меня и гладила мои волосы.

Профессор Понтевиво. А вы сознавали, что вам предстоит нанести удар женщине, ни о чем таком не подозревающей.

Синьор Джордан. Вы это понимаете, правда? Ведь, если бы она что-то заподозрила, если бы она не доверяла мне, было бы куда легче! Но именно то, что она, сбросив с души тяжкий груз, буквально светилась от счастья, превратило мою жизнь в ад. После визита инспектора она отправилась в город и купила мне золотой портсигар. И до того, как я поехал на ночные съемки… (Неразборчиво.)

Профессор Понтевиво. А их вы выдержали без срывов?

Синьор Джордан. Да, потому что Шауберг давал мне в эти дни очень сильно действующие препараты. Во время работы у меня случались головокружения, несколько раз меня вырвало, часто бывали дикие головные боли. Но и против этого Шауберг давал мне все новые и новые лекарства. Мы уехали из Эссена в пятницу, четвертого декабря. Оставалось всего пятнадцать съемочных дней в Гамбурге, самое трудное было позади. Точнее говоря: мне лично оставалось пятнадцать съемочных дней. Все эпизоды, в которых я не участвовал, снимались уже потом, в последнюю очередь.

Профессор Понтевиво. Когда вы вернулись в Гамбург, ваша падчерица была уже в полном порядке. Какое впечатление она на вас произвела?

Синьор Джордан. Вид у нее был очень приветливый и совершенно отсутствующий. Когда мы с ней разговаривали, у меня часто появлялось ощущение, что она меня просто не узнает. И с матерью держалась точно так же. Она делала свою работу, была со всеми любезна и вежлива – и абсолютно замкнута в себе.

Профессор Понтевиво. Но ведь она обещала вам, что объяснит вам свои поступки после того, как операция будет произведена.

Синьор Джордан. Об этом я, разумеется, сразу же ей напомнил. Но она попросила потерпеть еще несколько дней.

Профессор Понтевиво. У вас были с ней интимные отношения?

Синьор Джордан. Ни разу за все то время, что она находилась в Европе. Ее поведение было так странно, что я даже поцеловать ее не решался. Кроме того, я ведь вам уже говорил, медикаменты Шауберга мало-помалу превращали меня в развалину, в какой-то живой труп. На ходу мне часто мерещилось, что я куда-то проваливаюсь. То и дело мне снился сон о лифте. Иногда у меня по лицу вдруг катились слезы и я ловил себя на том, что сам с собой разговариваю. Я делал отчаянные попытки постоянно и пристально следить за собой, чтобы какими-нибудь нелепыми выходками не привлечь к себе внимание.

Профессор Понтевиво. Однако каждый день снимались.

Синьор Джордан. Мне необходимо было закончить фильм. Вспоминая те дни, я вижу, что это было тогда мое единственное желание: закончить фильм! Только бы закончить фильм!

Профессор Понтевиво. А ваша дочь продолжала тайком встречаться с тем человеком?

Синьор Джордан. Да. Шауберг со своим студентом следили за ней, но так и не смогли установить, кто он или где она с ним встречалась. Ей всегда удавалось оторваться от своих преследователей.

Профессор Понтевиво. Но вы тем не менее потом все же узнали правду. Когда это случилось?