Илья Бояшов - Армада

– Мне отказываются ремонтировать холодильные камеры, – осторожно возмущался врач. – Неизвестно, где хранить капсулы. Форменное безобразие – топчусь здесь уже третьи сутки…

– Коньяк, коньяк, милый вы мой! – возбуждаясь, перебивал маэстро. – Чудеса делает с любым чиновником, можете поверить. У меня остались кое-какие запасы – и с морпехами нет проблем, по крайней мере дымовые шашки для первого акта уже девать некуда. Так что обещаю вам грандиозное зрелище. Дайте ранцы – и я устрою полет валькирий, да такой, что мало не покажется!..

– Что вы мелете? – прошипел гениям бледный от гнева и напряжения Главный электронщик, избежавший гильотины по той банальной причине, что ему, как и Механику, просто не нашлось замены. – Мы вот-вот взлетим на воздух, а вы носитесь со своими декорациями и холодильниками. Кому все это нужно, тем более сейчас…

– Ошибаетесь, голубчик! – запальчиво ответствовал дирижер. – Поднимутся и падут империи, но «Персифаль» и «Лоэнгрин» бессмертны! Зарубите это на своем носу.

– Господа, когда же все это кончится! – простонал после подобной отповеди Главный электронщик. Он готов был сгореть от отчаяния, окончательно уверившись, что находится среди сумасшедших.

Тем временем Адмирал в третий раз вспомнил о наградных сундуках.

– Для чего ему понадобились ордена? – нешуточно волновались флигель-адъютанты. Умница Главный механик разъяснил перепуганной молодежи:

– Ларчик прост. Перебежчиков наградят, и, по видимости, высоко.

– ???

– В данном случае это единственно верный стратегический ход, – подтвердил Механик. – Последний шанс переманить заговорщиков и избежать взрыва – награждать и прощать. Нет, старик умен, – пробормотал он затем совсем тихо. – Пожалуй, если все так покатится дальше, бульдог сумеет удержаться!

– Наградные сундуки – к Его Божественности! – взвился Первый флаг-капитан. – Прикажете сюда доставить наших смельчаков? – без тени стыда осведомился затем у Самого. И, проследив за утвердительным кивком, ненавидимый всем мостиком подлец как ни в чем не бывало распорядился, чтобы с летунов «и волосок не упал». Распоряжение насчет «волоска» поступило весьма вовремя – дыбы в глубине линкора уже заработали.

На этот раз ход Его Божественности был действительно стратегическим! Слухи о том, что случилось, тотчас достигли мятежного «Чуда» – радио «Голос „Убийцы“» вовсю транслировало интервью с бегунами-летчиками. Командор приказал глушить вражий рупор, но, как всегда, опоздал; диссиденты, размножающиеся на авианосце со скоростью блох, вооружились портативными радиоприемниками, жадно ловили новости и передавали их по отсекам. Особенно потрясли тайных слушателей откровения интеллектуала-инженера, одного из тех, кто был так опрометчиво выслан на злополучном «философском баркасе». Не стесняясь в выражениях преданности Божественному, инженер расписывал преимущества новой жизни. Разумеется, его тотчас же обеспечили работой и достойными условиями проживания, а именно трехкомнатной каютой первого класса. Ко всему прочему, политический иммигрант получил чин полковника гвардии с привилегией участвовать в церемонии развода почетного караула по нечетным дням недели.

Все эти откровения разъедали на «Чуде» людей. Недовольные продолжали плодиться, как опарыши, и члены Конвента держали совет еще более подавленными.

– Необходимо немедленно пресечь беззастенчивую пропаганду! – распорядился адепт. – Установите мощные глушители! По внутренней ретрансляции рекомендую пустить бравурную музыку. Революционные марши быстро поднимут настроение.

Мальчишки-заговорщики выслушали рекомендации, пребывая в полном и окончательном унынии. Все разбрелись, оставив Командора наедине с верной Манькой, которая увлеченно ковыряла в носу.

После подлой измены авиаторов мичману ничего не оставалось, как ликвидировать оставшихся летчиков. Тем более, расправ требовали разъяренные массы, втайне завидовавшие перебежчикам. Трибунал славился скорой расправой. Некоторые из летунов кричали Командору и Маньке, которая ловко пихала патроны в револьверный «барабан», готовясь в очередной раз показать свою виртуозность:

– Где ваша Конституция? Где хваленые равенство с братством?

– За борт их! – не выдержав, скомандовал Командор.

Библиотекарь одобрил поступок ученика, но среди бывших товарищей по Ордену произошел новый раскол. Недовольных поддержали авиационные техники. По общему мнению, нельзя было вымещать на последних «спецах» революционную ярость. Теперь техники наотрез отказались прогревать моторы оставшихся исправных «стратегов». Более того, на следующую ночь суперсверхзвуковые стратосферные бомбардировщики вовсе оказались без прикрытия – охрана попросту разбрелась. Грабители тут же растащили дюраль, резину, теплоизоляционные плитки и драгоценные платы, оставив после себя лишь безжизненные скелеты с уныло откинутыми колпаками кабин. Ко всем прочим трофеям черного рынка добавились качественные медные маслопроводы, и буквально через несколько часов на авианосце появился недурной самогон.