Банана Ёсимото - Кухня

— Конечно, но тот, кто не испытал в жизни полного отчаяния, никогда не сможет до конца познать самого себя, он вырастает, но так никогда и не может ощутить подлинную радость. Мне повезло, — сказала она. Распущенные волосы шуршали, покачиваясь у нее за плечами. — Иногда неприятные вещи накапливаются в таком количестве, что дорога впереди кажется непреодолимым склоном. От этого даже любовь не способна спасти.

Окутанная лучами закатного солнца, она поливала растения своими изящными руками, и струйка прозрачной воды переливалась всеми цветами радуги.

— Мне кажется, я поняла, — сказала я.

— Мне очень нравится твое откровенное сердце, Микагэ. Наверняка воспитавшая тебя бабушка была замечательным человеком, — сказала мать Юити.

— Бабушка была гордой, — улыбнулась я.

— Тебе повезло, — засмеялась она, не оборачиваясь.

Сейчас я здесь, но это будет не вечно, подумала я, вернувшись к чтению журнала. Мне стало немного не по себе, но я должна была на это решиться.

С какой грустью когда-нибудь в другом месте я буду вспоминать эти счастливые дни? А может быть, однажды я снова вернусь на эту кухню? А пока я еще остаюсь с этой решительной мамой и с ее сыном с нежными глазами. Нет ничего, кроме этого.

Я повзрослею, в моей жизни многое произойдет, и я много раз буду испивать чашу до дна. Я буду много-много страдать, а потом снова возвращаться на круги своя. Я не потерплю поражения. Я не позволю, чтобы меня сломили.

Кухня из сновидений.

Сколько еще их у меня будет? В полусне или в реальности. Или в путешествиях. Одна, в толпе или с кем-то еще. Во всех местах, где я буду жить, меня еще многое ждет.

На исходе осени умерла Эрико-сан.

Ее убил в припадке безумия влюбившийся в нее мужчина. Он случайно встретил Эрико на улице, и она ему понравилась. Он пошел за ней следом и обнаружил, что она работает в баре для голубых. Для него было шоком, что эта красивая женщина на самом деле является мужчиной. Он писал ей длинные письма и начал постоянно захаживать в ее клуб. Чем большую настойчивость он проявлял, тем менее приятным он становился и для Эрико, и для клиентов заведения. Однажды ночью с воплем, что его одурачили, этот мужчина вдруг бросился на нее и ударил ножом. Истекая кровью, Эрико схватила украшавший стойку тяжелый железный колокольчик и, держа его обеими руками, убила этого преступника.

— Получай! Это была самозащита! Теперь мы квиты! — Это были ее последние слова.

А я, Сакураи Микагэ, узнала об этом только с наступлением зимы. Прошло уже много времени, и вдруг мне позвонил Юити.

— Она умерла, сражаясь, — без объяснений начал он.

Был час ночи. Я совершенно не понимала, о чем идет речь, когда вскочила, разбуженная телефонным звонком, и схватила трубку. В моей полусонной голове крутились сцены из фильмов про войну.

— Юити? Что случилось? О чем речь? — твердила я.

После недолгого молчания он сказал:

— Моя мать… вернее, мой отец был убит.

Я ничего не понимала. До меня не доходило. У меня перехватило дыхание. И тогда как бы неохотно Юити начал подробно рассказывать о смерти Эрико.

Вначале я не могла в это поверить, тупо пялилась в пространство, а телефонная трубка казалась мне удаленной в бесконечность.

— Когда… это случилось? Совсем недавно? — спрашивала я, не вполне понимая, откуда доносится мой голос и что я говорю.

— Нет, уже давно. Приятели из клуба устроили ей скромные похороны… Извини. Я никак не мог тебе об этом сообщить.

У меня словно ком застрял в груди. Значит, ее больше нет. Ее уже нигде нет.

— Извини меня, на самом деле извини, — повторял Юити.

Телефон не спасал. Я совершенно не понимала, готов ли он разрыдаться или громко расхохотаться, хочет ли вести долгую беседу или остаться наедине с собой?

— Юити, я сейчас приеду. Хочешь? Мне нужно разговаривать, видя твое лицо!

— Хорошо. Я тебя отвезу обратно, так что не беспокойся, — не объясняя своего душевного состояния, сказал Юити.

— Пока! — сказала я и опустила трубку.

Когда же мы последний раз виделись с Эрико? Кажется, мы прощались, улыбаясь друг другу. Голова у меня шла кругом. В начале осени я бросила школу и стала учащейся кулинарного училища. Сразу после этого я уехала из дома Танабэ. Оставшись совсем одна после смерти бабушки, я полгода прожила в семье Юити и его мамы Эрико, которая на самом деле была мужчиной… Наверное, последний раз мы виделись, когда я переезжала? Эрико всплакнула и сказала, что поскольку это недалеко, то на выходные я могла бы их навещать… Не удалось. Мы встретились с ней в конце прошлого месяца в ночном магазине. Когда ночью мне не спалось, я пошла в магазин «Family Mart» купить мусс и у самого входа повстречала возвращавшуюся с работы Эрико, которая пила из бумажного стаканчика кофе и ела отварные овощи — одэн — с «девушками» (а на самом деле с мужчинами), работающими в этом магазине.