Морис Дрюон - Дневники Зевса

Геракл не искал бы так упрямо подвигов, если бы не хотел прежде всего победить собственную слабость. Он бы не странствовал беспрестанно по свету, если бы ощущение своей уязвимости не выгоняло его отовсюду.

Сын матери, которая чванилась своей добродетелью, поскольку оставалась верной супругу даже в измене; порожденный никогда не виденным, но всемогущим отцом, который словно предложил ему недостижимый идеал; воспитанный человеком не слишком тонким, но, несомненно, доблестным в бою, Геракл отнюдь не имел примитивных и простых чувств, которые вы ему приписываете. Наоборот, его душа была настоящим клубком противоречий.

Постоянно изводя себе упреками, Геракл не мог сносить их от других, малейший выговор выводил из себя этого вечного виноватого.

Микенское царство вообще-то должно было достаться ему. Я поздравляю себя с тем, что Илифия, нарушив порядок рождения в угоду Гере, передала престол боковой ветви. Какие драмы мог бы учинить Геракл, стоя во главе целого народа!

Еще ребенком он убил своего учителя ударом табуретки за какой-то банальный выговор. А ведь Геракл при этом любил своего наставника.

Будучи подростком и уже настоящим богатырем, Геракл женился на Мегаре, дочери фиванского царя, которую тот отдал ему в благодарность за его первый подвиг. Геракл любил Мегару и обожал детей, которых она ему родила. Но однажды... что на него нашло? Может, его потревожили, когда он колол дрова, или же он заметил, что жена обменялась взглядом с каким-то чужаком? Впав в убийственное безумие, он схватил своих детей, разбил им головы, а затем убил и жену. Потом, увидев, какую страшную бойню учинил в своей семье, Геракл зарычал от боли и бросился вон из дома, крича, что убьет себя. И он бы исполнил свою угрозу, если бы не повстречал Тесея, который попытался его образумить.

— Я нечестивец, я наихудший душегуб! — кричал Геракл. — Какой город, какой народ согласится принять меня, да и могу ли я сам себя выносить, если испытываю к себе только отвращение? Я уничтожил все, что любил.

— Ты был безумен, ты был не в себе, это был не ты, — возражал ему Тесей. — Тот, кто натворил бед в состоянии безумия, может искупить свою вину. Если ты и в самом деле хочешь искупить ее, надо жить.

Геракл зарыдал.

— Но кто захочет пожать мои руки, обагренные кровью?

— Я, — ответил Тесей, протягивая ему ладони.

Легко быть милосердным к жертвам; жалость к преступнику заслуживает гораздо большей похвалы. И не любовь спасает исступленных злодеев, а дружба.

Геракл обрел друга. Тесей был невысок ростом, Гераклу по грудь, но в нем сила, быстрота, ловкость, рассудительность и хитрость сочетались с властностью. Он и впрямь был рожден, чтобы управлять людьми. К тому же у него самого много чего было на совести: разрыв с Ариадной, смерть Эгея... Именно Тесей побудил Геракла отправиться в Дельфы.

— Твое несчастье превосходит тебя. Надо попросить совета у богов, — сказал он ему.

Однако, прибыв в Дельфийское святилище, Геракл снова впал в неистовый гнев, сбросил наземь прорицательницу и разбил золотой треножник, дар Аполлона.

Этому святотатству давали всякого рода объяснения. Говорили, будто Геракла раздражило то, что пифия медлила с ответом, колебалась, не слыша привычные голоса. Но нет; истинный мотив был иным, и чтобы его понять, надо вернуться к раннему детству Геракла и к рептилиям, заползшим в его колыбель. Он заметил под пифией двух больших золотых переплетенных змей, представлявших собой основание треножника, и этого хватило, чтобы вызвать разрушительный гнев Геракла.

Ах! Этот разбитый треножник — какой повод для склоки на Олимпе! Оскорбленный Аполлон уже наложил стрелу на тетиву своего лука и с высоты облаков целился в Геракла. Артемида встала на сторону своего брата, но Арес поддержал буяна. Афина попыталась призвать каждого к рассудку. От меня требовали, чтобы я пустил в дело молнию. Гера торжествовала.

— Вот! Вот! — говорила она, опровергая собственное пророчество. — Вот что значит брюхатить смертных и давать этой расе силы, которые она не может обуздать!

Мне удалось восстановить спокойствие, и пифия смогла дать свой оракул. Она повелела Гераклу поступить на службу к своему кузену Эврисфею, царю Аргоса, который укажет ему двенадцать искупительных подвигов, по числу месяцев в году. Но Геракл так легко и быстро справился с первым, принеся в Микены шкуру Немейского льва, что Эврисфей, напуганный присутствием столь могучего слуги, навсегда запретил ему входить в городские ворота. Несчастен герой, обреченный на изгнание за свою доблесть и храбрость! Из-за самой победы Геракл сделался подозрительным в глазах властей. И его направили к Лернейскому озеру, где множество беспрестанно появлявшихся топей давали убежище распространявшей лихорадку гидре. Но лихорадка ничего не смогла поделать с Гераклом, пока он осушал болота.