Юрий Козлов - Воздушный замок

— В Греции всё есть! — весело утверждал он, когда Ольга Павловна напоминала, что надо привезти ей и Лиле.

Наталья Юрьевна вела себя в гостях удивительно незаметно. Выглядела она по-прежнему прекрасно: волосы так и остались афродитовскими, а сеть морщинок под глазами придавала ей утомлённый, тихо-прелестный вид, словно была Наталья Юрьевна ангелом, которому приходилось иногда, выполняя поручения, спускаться к сатане в ад, в то время как другие ангелы беззаботно играли на арфах.

— Ох, Наташка! Совсем ты не толстеешь! — с завистью говорила Ольга Павловна. — А я как бочка! — она гулко хлопала себя по бёдрам. — Ребёнка, что ли, ещё одного родить?

Наталья Юрьевна что-то шептала ей на ухо, и обе они начинали смеяться.

Николай Николаевич ласково смотрел на них из кухни и всё время спрашивал:

— Ну почему я не паша? Мог бы иметь двух жён.

— Молчи! Тебе и одной-то много! — весело кричала ему Ольга Павловна, и все снова засмеялись.

Потом звонили, узнавали, какой сегодня фильм, и втроём уходили в кино. Коля и Лиля оставались дома одни.

— Хочешь выпить, Небесный? — спросила однажды Лиля. Ходила она по комнате в узеньких брючках и в ярко-красной рубашке.

— Мне всё равно, — ответил Коля и отошёл к окну. Ночью работа на небе замирала. Все механизмы переползали на один край и стояли, тихие, до утра. Ночью на небе ничего интересного не происходило.

Лиля принесла из кухни два длинных стакана с чем-то розоватым.

— Водка и вишнёвый ликёр, — пояснила она, вручая Коле стакан. — И виноградный сок… У Ленки Славиной папа дипломат, она говорит, что за границей все сейчас такой коктейль пьют… — Лиля села в кресло, закинула ногу на ногу, потянулась к сигаретам на журнальном столике.

Коля сначала понюхал, а потом залпом выпил содержимое. Живот обожгло, словно он проглотил уголёк из костра, а дыхание перехватило.

— Ого! — удивилась Лиля. — Я не знала, что ты такой пьяница. Она отобрала у Коли пустой стакан. — И потом, кто же коктейль залпом пьёт? Эх, Небесный, Небесный… — Лиля посмотрела в окно. На крыше противоположного дома светилась зелёная неоновая реклама «Ешьте рыбу, она полезна!» и была изображена рыба, пускающая пузыри. Вид у рыбы был такой, словно это не её, а она сама собиралась кого-нибудь съесть. — Скучно… — сказала Лиля. — Может, позвоним кому-нибудь?

— Вельяминову… — подсказал Коля.

— Только включи музыку погромче, я буду говорить! — горячо подхватила Лиля. — Я скажу, что я… Я… Как будто я у кого-то в гостях! Только не мешай, а, Небесный?

— Это ни к чему… — ехидно ответил Коля. — Ты ему совершенно не нравишься…

— Дурак! — покраснела Лиля. — Просто делать нечего…

— Ты с пелёнок за ним бегаешь, я помню… — зевал Коля, стараясь стоять ровно.

— Ты, Небесный, живёшь здесь как марсианин! — разозлилась Лиля. — Глупости всякие помнишь, а что дома делается — не замечаешь…

— Чего это я не замечаю? — удивился Коля. Собственно, домашние дела его не волновали. Коля не знал, какие могут быть ещё дела, кроме того, чтобы ходить в магазин за картошкой, раз в неделю выколачивать ковёр специальной выбивалкой, перемалывать через мясорубку мясо и вынимать по утрам из почтового ящика газеты.

— Папа изменяет маме… С Натальей Юрьевной… — шептала Лиля. — А когда ты, я и мама уезжали к бабушке…

В Колиной голове всё куда-то поплыло.

— Эй, Небесный! Ты что, заснул? — Лиля больно стукнула Колю по голове. — А ну-ка марш в свою постель!

Ночью Коля неожиданно проснулся. За стеной разговаривали мама и папа.

— Понимаешь, — говорил папа. — Главная мысль моего доклада в том, что в начале нашей эры вопросы канонизации в Боспорском царстве начинают трактоваться принципиально по-новому. Если раньше богами становились исключительно героические личности, скажем, Геракл, а позже обожествлялись римские императоры, но это было, так сказать, номинальное обожествление, то в первом десятилетии второго века нашей эры богом становится совершенно обыкновенный человек — юноша пятнадцати лет, о котором толком даже не сказано, как он попал на небо, иначе говоря, как умер.

— Коля, а может быть, он совсем и не умер? — спросила мама.

— Как это?

— Ну… Просто попал на небо.

— Спи… — вздохнул папа, и наступила тишина.

Утром следующего дня — последнего дня школьных занятий — Коля с удовольствием отметил, что небо на редкость чистое, солнце светит необыкновенно ярко, а все небесные механизмы опустились гораздо ниже и, казалось, висят чуть ли не над самыми крышами. «Наверное, у них смотр…» — решил Коля.