Анчи Мин - Императрица Орхидея

— Поднимись, — выдавил из себя Сянь Фэн. Евнух срочно вытер с его подбородка остатки супа и помог ему сесть вертикально. — Это снова насчет русских?

— Да, к сожалению, — ответил Су Шунь, поднимаясь с колен. — Посол Игнатьев отказался вести переговоры на наших условиях и объявил о дате наступления.

Император бессильно свесился на одну сторону кресла и начал чесаться под ребрами.

— Орхидея, ты слышишь, что говорит Су Шунь? — сказал он, запуская в меня черновиком. — Порви его! Какой смысл в составлении эдиктов? Что я еще могу сделать? Эти волки не оставят меня в покое, пока не высосут из меня всю кровь!

При виде меня Су Шунь вздрогнул. Глаза его сузились. Он смотрел попеременно то на меня, то на Сянь Фэна. Я понимала, что мое присутствие его оскорбляет. Его взгляд кричал красноречивее всяких слов: «Женщина, возвращайся к своему вышиванию!»

Но я чувствовала, что должна дать императору ответ. Может быть, Су Шунь удостоверится наконец, что император доверяет мне не просто так и что моя помощь может быть очень полезной.

Наверняка задай Су Шунь Его Величеству вопрос, и тот обязательно меня бы похвалил. Месяц тому назад в провинции Сичуань случилось наводнение. Сотни крестьянских семей потеряли крышу над головой и оказались на грани голодной смерти. Когда Сянь Фэн услышал, что ради того, чтобы выжить, многие едят своих собственных мертвых детей, он выпустил декрет, в котором обязал правителей Гианьсю и Аньхоя открыть государственные зерновые хранилища. Однако там не оказалось ни зернышка, потому что все они были опустошены задолго до наводнения, во время сражений с тайпинами и иностранцами.

Я предложила Его Величеству собрать деньги с коррумпированных чиновников. Я сказала, что он должен приказать государственным чиновникам по всей стране обнародовать свои доходы, а через некоторое время послать инспекторов, чтобы они проверили приходные книги и сравнили, совпадают ли указанные в них суммы с объявленными в декларации.

— Но ведь это может вызвать всеобщее негодование! — воскликнул Его Величество.

— Ничуть, — ответила я. — Особенно если мы добавим в ваш декрет пункт о том, что никого не привлекут к ответственности за растрату государственных денег, если виновные добровольно пожертвуют их на помощь пострадавшим от наводнения.

Декрет сработал превосходно. Император Сянь Фэн наградил меня разрешением посетить семью. С тех пор Его Величество доверял мне в составлении большинства своих декретов. С каждым днем я становилась все смелее. От имени императора я поощряла критические замечания и предложения со стороны местных чиновников. Их соображения и пространные донесения мне очень помогали.

Однако, чувствуя нарастающее удовлетворение от проделанной работы, я в то же время не могла не заметить, что Сянь Фэн столь же неуклонно теряет к этой работе интерес. Противостоять его нарастающему пессимизму всем нам было очень трудно. Теперь он большую часть времени пребывал в депрессии и, кроме того, его мучили постоянные физические боли. Когда я приносила ему Тун Чжи, у него не хватало сил даже на то, чтобы с ним поиграть. Через несколько минут он отсылал сына обратно. Теперь он даже перестал перечитывать составленные мной эдикты. Когда приходили особой важности государственные бумаги, он тут же передавал их мне на просмотр. Он сердился даже тогда, когда я решалась проконсультироваться с ним по некоторым вопросам, а когда я все же настаивала, чтобы он ознакомился с некоторыми пунктами, он отталкивал мои руки и говорил:

— У меня в голове клопы устроили себе такие громадные гнезда, что мне больше нечем думать.

Жизнь Его Величества клонилась к закату. Но ради Тун Чжи мне необходимо было, чтобы он жил как можно дольше. Я работала не покладая рук. Даже количество приемов пищи я сократила с пяти до двух, а иногда вообще питалась один раз в день. Чтобы заставить меня питаться лучше, Ань Дэхай нанял нового повара из моего родного города Уху, и тот готовил любимые мной с детства блюда: помидоры, лук и капусту. Чтобы пища долго сохранялась теплой, Ань Дэхай придумал специальный контейнер из бамбуковых палочек.

Часто я просыпалась и обнаруживала, что заснула прямо за столом, уронив голову на руки. О том, чтобы делать сложные прически, я и думать забыла. Всей душой стремясь к своему сыну Тун Чжи, я в то ж время почти полностью оставила его на попечении Нюгуру. Иногда мне приходилось работать до рассвета, и тогда Ань Дэхай ждал меня где-нибудь рядом с одеялом наготове — на тот случай, если вдруг оно мне потребуется. Часто он тоже засыпал прямо на стуле. Иногда я слышала, как он во сне обращался к своему попугаю: