Анчи Мин - Императрица Орхидея

— В таком случае лучше вообще не влюбляться.

— Но бывают случаи, когда ситуация тебе не подвластна.

— С чего бы это?

— Да с того самого, что любить — это то же, что жить. По крайней мере, так у меня.

— Что же мне тогда делать, Орхидея? — с ужасом спросила Ронг.

Мне стало так грустно, что я даже не знала, что ей ответить. Ронг приложилась щекой к моему лицу.

— Ты, наверное, влюбилась в императора Сянь Фэна? — спросила она.

— Да... с моей стороны это было очень... глупо.

— Я запомню твой урок, Орхидея. Это, наверное, очень трудно. Но я только и делаю, что завидую своей старшей сестре, порядочного мужчины в моей жизни пока так и не появилось. Я даже начинаю считать себя дурнушкой.

— Но это же полная чушь, Ронг! Как ты можешь быть дурнушкой, когда твоя сестра — супруга Его Величества китайского императора, можно сказать — лицо государства?

Ронг заулыбалась.

— И к тому же с каждым годом ты становишься все красивее. — Я обняла ее за плечи. — Я хочу, чтобы ты ни минуты не сомневалась в своей красоте.

— А что значит «минута»?

— Это маленький кусочек времени, отмеряемый часами.

— А что такое «часы»?

— Ну, я тебе покажу, Ронг. Часы — это императорские игрушки. Они показывают время. Все часы спрятаны в металлические коробки, как улитки в свой домик. А внутри каждой коробки есть тикающее сердечко.

— Так они живые существа?

— Ну, не совсем живые. Их делают люди, живущие в дальних странах. Когда ты выйдешь замуж за принца Чуня, то у тебя их будет множество.

Я взялась за свою пудреницу.

— Послушай, Ронг, — сказала я. — В качестве сестры любимой наложницы императора Сянь Фэна ты должна знать, что мужчины просто умирают от желания тобой овладеть. Просто им не хватает мужества, чтобы подойти к тебе и это сказать. Я поговорю с Его Величеством о твоем браке. Если он даст согласие, то все остальное уже будет решаться просто.

К тому времени, когда мы с Ронг вернулись к гостям, музыка и фейерверки уже стихли. Главный евнух Сым провозгласил, что первая часть церемонии закончена и начинается вторая часть — купание в золотой ванне. После его объявления четыре евнуха вынесли во двор сделанную из золота ванну. Они поместили ее на самом видном месте под цветущей магнолией и наполнили водой. Вокруг ванны они расставили угольные жаровни.

Рядом с ванной несколько служанок встали на колени, а две няни принесли моего сына. Они раздели его и положили в ванну. Ребенок начал кричать, но на его крики никто не обращал внимания. Служанки держали его за ручки и ножки, словно приготовленного к жарке кролика, причем все находили это зрелище очень забавным. Что касается меня, то от криков моего сына мне становилось не по себе. Я понимала, что должна выдержать это испытание, но сдерживала себя с трудом. Такова цена, которую надо было заплатить за упрочение положения Тун Чжи при дворе. Каждая подобная церемония приблизит его к статусу законного наследника престола.

Тун Чжи принимал свою первую ванну под присмотром тысяч пар глаз. При этом он капризничал все сильнее и сильнее.

— Смотри, у него под мышкой темное пятно! — воскликнула Нюгуру, в волнении вскакивая с трона и подбегая ко мне. Во время моего отсутствия она успела переодеться в другое парадное платье. — А вдруг это несчастливый знак?

— Это всего лишь родинка, — ответила я. — Я уже консультировалась с доктором Сан Баотянем, и он заверил меня, что беспокоиться не о чем.

— Я не верю Сан Баотяню! — твердо сказала Нюгуру. — Я никогда не видела таких больших и темных родинок. Лучше я проконсультируюсь со своим астрологом. — Тут она повернулась к служанкам возле ванны: — Не надо успокаивать Тун Чжи, пусть он кричит как можно громче! Согласно заветам предков, он и должен чувствовать себя не очень хорошо, потому что такова церемония. Предполагается, что чем громче кричит ребенок, тем сильнее и здоровее он вырастет.

Мне хотелось наброситься на Нюгуру с кулаками, но я себя сдержала и отошла в сторону.

Поднялся ветер. С деревьев начали падать розовые лепестки, из которых несколько угодили прямо в ванну. В надежде отвлечь Тун Чжи, служанки показывали ему эти лепестки и пускали их, как кораблики. Вся картина купания под цветущей магнолией могла бы показаться очень милой, если бы не истерика главного действующего лица. Я понятия не имела, сколько времени ему еще предстоит просидеть в воде. Я смотрела на солнце и молилась о том, чтобы оно не заходило как можно дольше.