Евгений Попов - Ресторан «Березка» (сборник)

...не описал редакцию одного журнала...– Журнал «Юность», самый модный и «продвинутый» из тогдашних.

...письмо покойному редактору П.– Борис Полевой (1908–1981), автор культовой советской книги «Повесть о настоящем человеке».

...куда-то дальше двинул шустрить по Москве, по редакциям ее, по издательствам...– А вот поэт Лев Рубинштейн (р. 1947) мне рассказывал, что в их «андеграундном» кругу плохим отзывом о предъявляемом коллегам литературном произведении являлось: «Ну, это и в “Юности” напечатать можно!» Я, как видите, шел другим путем, пытаясь реализоваться и в тех условиях, но без потери «внутренней чести» (А.Платонов). Возможно, в этом сказывалась моя провинциальность и наивная вера в то, что все преграды земного мира преодолимы, даже если этим миром временно правят большевики.

Делом, делом нужно заниматься, молодой человек.– Из анекдота: Провинциал приезжает в Москву и, сияя, спрашивает чистильщика сапог, восточного человека: – Товарищ! Как пройти к мавзолею Ленина? – Делом, делом нужно заниматься, молодой человек, – отвечает, не разгибаясь, чистильщик.

...мальчик Федя...– Федор Павлов-Андреевич (р. 1976), тогда – ребенок, сейчас – журналист, телеведущий, режиссер, актер, продюсер и прочая, и прочая.

...чуть было не лишившись членства по независящим ни от кого обстоятельствам. – См. чуть выше про Нефеда Нефедыча.

...славным ноябрьским вечерком 1980 года...– В его мастерской гэбэшники устроили дикий ночной обыск и забрали все наши рукописи – его, мои, Светланы Васильевой. Утром, за бутылкой, Федот Федотович Сучков сказал мне задумчиво: «Ты знаешь, парень, мы, наверное, до конца дней своих не разберемся – или меня из-за тебя шмонали, или тебя из-за меня». Дело в том, что он в это время был тесно связан с самиздатским журналом «Поиски», жаждущем «правильного» марксизма и соблюдения «прав человека», я – с альманахом «Каталог» и вольным Клубом Беллетристов, который мы (Ф.Берман, Н.Климонтович, Е.Козловский, В.Кормер, Д.А.Пригов, Е.Харитонов и я) создали в это самое неподходящее для подобных литературных затей время.

Запомни, Ферфичкин, это славное имя. Мы все еще, может, послужим под его началом, он, может, будет у нас бригадиром, хе-хе-хе...– Имя Дмитрия Александровича Пригова теперь известно всему читающему миру, но вот его, увы, уже нет. Думаю, что лучше бы наоборот, прости Господи! Чтобы он был среди нас, а слава, ну что слава?

...и у меня сжалось сердце.– Как сжалось, когда я посетил Федота Федотовича Сучкова незадолго до его смерти в бедной больнице на Калужской, где он лежал на казенной койке с панцирной сеткой – чистый, опрятный, УХОДЯЩИЙ.

...знаменитая черная фукалка...– Вообще-то она именуется вантуз от латинского ventosus – ветреный, нечистый воздух в канализации гоняет.

...посерьезнев, отозвался Д.А.Пригов.– Слово «посерьезнев», которое обожали советские литераторы средней руки, мы с Дмитрием Александровичем тоже любили везде вставлять, где надо и не надо.

...в фойе этого заведения, названного в честь популярного балета, сочиненного Р.М.Глиэром...– Глиэр Рейнгальд (1874–1956) – советский композитор, дирижер, педагог. Его «Гимн великому городу» непременно услышишь по прибытии на Московский вокзал Питера. «Красный мак» – первый советский балет (1927) на актуальную тему освобождения эксплуатируемых китайских рабочих и трагической любви накурившейся опиума танцовщицы Тао Хоа к красивому советскому капитану. Красочное зрелище заканчивается тем, что «на носилки с мертвой Тао Хоа сыплются бесчисленные лепестки красного мака».

...«Спартака» меняли на Вивальди. – Странно, что героический балет на тему борьбы эксплуатируемых римских гладиаторов почему-то не устроил в этот скорбный день руководство страны.

Теодор, художник и добрый приятель Д.А.Пригова...– Теодор Тэжик (р. 1946) – как выяснилось со временем, уникальный художник театра и кино.

...я однажды обедал с П., знаменитым советским драматургом (женского пола).– Людмила Петрушевская (р. 1938).

...весной 1975 года сразу же после 325-го совещания молодых писателей.– Опять туповатая шутка. Таких совещаний было при Советах ровно IX штук, а потом советская власть кончилась. В 1975 году проходило VI совещание, и я на нем присутствовал. И Людмила Стефановна Петрушевская – тоже. И литбрат Е., и критик С.Чупринин, и Светлана Васильева, моя будущая (тогда) жена. Мы все там совещались и досовещались по-разному, кто до чего. Нас там много было.