Илья Бояшов - Портулан

– Мы видим лицо человека, его фигуру, так называемые «линии берегов»; при желании можем провести рукой по этим линиям, прощупать их, обследовать их визуально, но то, что внутри, – загадка, терра инкогнита, неисследованная земля, сплошное белое пятно, не правда ли?

– Несомненно, – вынужден был я ответить.

XVIII

В ноябре 2007-го дела шли полным ходом. Помню тот забубенный день – дождь хлестал по несчастному Пушкину; новый клиент – вместилище Хайда и Джекила (я был в шоке от поведения этого джентльмена во время одного совершенно непримечательного раута, когда он немного хватил лишку) – уже несколько часов ютился на краешке кушетки в офисном холле. Процедуру записи его предвыборной речи, как и следовало ожидать, наш логопед коротал в обществе пузырька с корвалолом. Кроме того, все ракурсы физиономии потенциального депутата казались клипмейкеру неудачными, свет отвратительным, звук невыносимым. Съемки растягивались, словно сливочная тянучка. В конце концов славный малый с «Мосфильма» не на шутку разнервничался. Он попробовал было втиснуть сопящего бегемота в промежуток между кухней и залом для совещаний, однако перемещение не сработало. Творец политических клипов изменил концепцию, приказав организовать в самом зале «домашнее гнездо». Его помощники с завидным профессионализмом прошерстили офис в поисках реквизита. За каких-то пятнадцать минут из современного пластико-поролонового хлама (диван вахтера, пара ваз, искусственный кипарис в кадке) они соорудили уютнейший «уголок», изумив даже видавших виды офисных стилистов. Затем секретарши фирмы, явив толпе киношников и осовевшему от софитной жары клиенту свои умопомрачительные фигурки, внесли последний штрих – экипировали придвинутый столик чайником и целым семейством одинаковых чашек.

Мой пиджак оказался в другом углу. От стула, на котором он покоился, меня отделяли добрые десять метров, полностью напичканные аппаратурой, кроме того, между мной и им змеился целый клубок проводов; в этом хаосе – сделай я шаг – просто невозможно было не запутаться. Я услышал звонки мобильника, издающего, словно первый искусственный спутник Земли, призывные «пи-пи-пи» (специальный сигнал для незнакомых номеров), но не смог до него добраться. Именно тогда все пошло как по маслу: клиент на удивление правильно выговорил тезисы, не загубив ни одной фразы. Удачно выставленное освещение помогло на сей раз получить нужный профиль. В итоге удовлетворенный клипотворец приказал своей свите «сворачивать лавочку», логопед от радости чуть не заплакал, референты, стилисты, помощники не на шутку воодушевились, две мои незаменимые «а-ля Гэтсби» внесли шампанское. Приутихший дождь царапал оконные стекла – под его кошачье царапанье мы и приступили к банкету.

Мобильник в пиджаке подал голос, когда веселье в офисе уже набрало обороты. Я опять не счел нужным пробираться к стулу, тем более дело дошло до триариев – после трехсот грамм «беленькой» из нашего Джекила вновь принялся вылупляться прелестнейший мистер Хайд. Превращение шло с пугающей скоростью. Одна из моих цыпочек-секретарш не успела улизнуть – спутниковое «пи-пи-пи» зазвучало именно в тот момент, когда я с трудом отдирал пластилиновые лапищи монстра от ее соблазнительной тушки.

Перетаскивание Хайда к мрачному «хаммеру» не позволило выхватить мобильник, когда позывные раздались уже в третий раз. Упирающийся кандидат не жаловал ни меня, ни свою охрану – мы с боем отвоевывали у него каждую тротуарную плитку. Последний метр до распахнутой двери заставил изрядно вспотеть и выскочившего к нам на подмогу шофера. Тестостерон играл в хозяине бывших силовиков с поистине бешеной силой: задрав голову к офисным окнам, он ревел, подобно перевозбудившемуся быку. Все то время, пока я, словно слуга-стремянной, пытался поднять ногу барина на порожек машины, «пи-пи-пи» не смолкало, но вот свершилось – нога зафиксировалась (кинув взгляд на ботинок, не без профессионального удовлетворения я отметил – рекомендации фирмы неукоснительно соблюдаются); взопревшие молодцы затолкнули в кабину пьяный куль, вскочили в нее сами, и «хаммер», отражающий во все стороны боками свет веселеньких московских фонарей, мгновенно умчался.

Я прислонил телефон к уху. Прозвучавшее «алло» (его на том конце провода пропищала женщина) не осталось без моего вежливого ответа. Все еще восстанавливая дыхание, я приготовился слушать.

– Вы меня знаете… – В голосе отчетливо улавливалась тревога: дама явно боялась, что ее уверения в нашем с нею знакомстве не произведут никакого эффекта. – Вы помните меня…