Д. Артемьев - Мафия нищих

Жизнь шла своим чередом, как во всех благоустроенных семьях научных работников, которых до сих пор привычно именуют интеллигенцией. Принимали гостей, кормили их, развлекали, показывали новые полотна, купленные у местных талантливых Гогенов и Айвазовских. Впрочем, у гостей дома имелся примерно такой же набор картин, разве что кому-то удавалось прямо из мастерской принести в дом подающего надежды Кандинского. Жизнь как жизнь. Утром зарядка, бритье, завтрак из опостылевшей овсяной каши, надевание партикулярного платья и отбытие на службу. Вечером тоже ничего оригинального.

Отмечали защиту аспиранта, у которого Николай был научным руководителем. Супруга не смогла пойти – простудила что-то женское – редкий случай. Ну, натурально, молодежь, надрались, заведующий тосты остроумные говорил, от сотрудниц отбоя не было. Все хотели с ним танцевать. Но не только молодежь присутствовала на банкете. Диссертант привел и родителей, и бабушку. Вполне моложавые люди. Николай так и не понял, с чьей стороны бабушка, да это и не имело значения. Накрутившись с девками в танцах, он решил проявить галантность и пригласил эту самую бабушку на пристойный вальс, который изредка наигрывал ансамбль. Бабушка легко скользила в танце, чувствовалось серьезное воспитание в молодости. И во время неспешного и негромкого танца завязался разговор. Очень интересный разговор.

– Приятный костюм, Виолеттта подобрала?

– О, так вы знаете мою жену!

– Немного знаю. Стерва, как и ее покойная мамаша, вы уж извините старуху за откровенность. Я хорошо знала ее матушку. Какое-то время мы даже были с ней подругами. Короткое. Слыла она железной женщиной.

– Да, я слышал, – подтвердил Николай. – Сам-то ее почти не застал. Думаю, Виолетта немного в нее.

– Да какое там немного! Такая же дура, прости Господи. Вот с замужеством ей повезло. И мать была рада, что дочь за вас выдала. А с папой Виолетты вы знакомы?

– Разве он жив? – изумился Николай.

– Жив, здоров, у него прекрасная семья.

– А я полагал…

– Понимаю, – перебила Николая собеседница. – Для мамы Виолетты это был самый большой удар. Мужику надоело, что жена им командует, он побил ее несколько раз. Помогало, но ненадолго. В конце концов он дал ей пинка под зад и ушел. Она этот факт долго скрывала, хотя все всем было известно.

– И что, Виолетта не поддерживает отношения с отцом?

– А вы ее сами спросите. Я слышала, что она сделала попытку встретиться с папой. Все же самый родной человек. Но вскоре после встречи он обошелся с ней так же, как и с ее мамой. То есть спустил ее с лестницы пинком под зад – она забылась и решила папой покомандовать.

Танец закончился. Николай проводил информированную пожилую даму к ее месту за столом. Перед тем как сесть на свое место, старушка сказала:

– Я вам вот что скажу. Человек вы известный. Она на вас ездит да поучает. Послушайте старуху. Дайте ей как следует по жопе, простите за резкость, станет шелковой. Она хорошо помнит уроки, полученные мамой.

Весь оставшийся вечер Николай был задумчив.

Банкет закончился поздно. Николай тихонько открыл дверь, вошел в темную прихожую, снял сапоги. Из спальни раздался голос жены:

– Николай, поставь сапоги на коврик в прихожей, а то опять наследишь на полу. Как прошел вечер?

– Нормально, – ответил муж и прошел в гостиную на предварительно застеленный диван.

В воскресенье Николай, получив от жены список, направился на рынок. Он покупал, заглядывая в список, сумки наполнялись и заметно тяжелели. Осталось купить творог. Пошел в молочный отдел. Всегда брал творог у одного продавца. Тот был выпивоха, но товар продавал отменного качества. Творог делала его жена, но сама на рынке не появлялась.

– Привет, – сказал Николай, – почем сегодня творожок?

– Храх-аратха, – невнятно ответил мужичок.

– Сколько, сколько, сто двадцать?

Продавец кивнул. Это движение по инерции понесло его куда-то вбок, где его поймали женщины-продавцы. Соседка, торгующая творогом и сметаной, сказала:

– Да я вам сама взвешу. Видите, он какой, с утра набрался, лыка не вяжет. Может, отвезете его? Это недалеко, прямо за городом.

– Хорошо, – согласился Николай.

Он вынул продавца из-за прилавка и отвел к машине. По дороге разговаривать с мужичком возможности не было. Тот сам непрерывно изрекал:

– Щас дам дрозда. Жопа старая. Это я о жене, – пояснил он. – Приеду и врежу.

– Чем же она провинилась? – удивился Николай.

– Ничем, – удивился, в свою очередь, продавец, – если бабу не бить, она командовать начнет. А бьешь ее – как шелковая. Интеллигенция! Никакого понятия.