Сара Уотерс - Нить, сотканная из тьмы

Разумеется, я не могла не вспомнить о Селине и взглядом обшарила полку в поисках ее коробки. Интересно, что там? Казалось, стоит в нее заглянуть, и я увижу... ну, не знаю... нечто такое... такое... что сделает ее понятнее и ближе... Мисс Крейвен одну за другой хватала коробки, ахала над убогим или красивым одеянием, а то смеялась над устаревшим фасоном. Мы стояли рядом, но ее находки меня не интересовали. Рыская взглядом по верхним полкам, я наконец спросила:

— Скажите, по какому принципу расставлены коробки?

Тыча пальцем, матрона принялась объяснять, но я уже отыскала нужную бирку. Коробка стояла высоко; к полкам прислонилась лесенка, однако наверх мисс Крейвен не собиралась. Наоборот, она уже вытирала руки, готовясь сопроводить меня к камерам. Потом вновь подбоченилась и, заведя глаза, тихонько зажужжала: з-з-з-з-з...

Нужно было от нее избавиться, и в голову пришел единственный способ. Я охнула и схватилась за голову. Что-то мне нехорошо, сказала я. От волнения у меня и впрямь кружилась голова, и я, наверное, побледнела, потому что мисс Крейвен ойкнула и шагнула ко мне. Я держалась за лоб. Ничего-ничего, я не упаду, мне бы только стакан воды...

Надзирательница усадила меня на стул.

— Как же я вас оставлю? — бормотала она. — Кажись, у лекаря есть нюхательная соль, да ведь он в лазарете, а еще нужно ключи взять у мисс Ридли... Вдруг вы тут грохнетесь...

Я обещала не грохнуться. Мисс Крейвен молитвенно стиснула руки — вот же напасть, господи пронеси! — и выбежала из кладовой. Звякнула связка ключей, протопали шаги, хлопнула дверь.

Я вскочила, перетащила лесенку куда нужно и, подхватив юбки, взобралась наверх; затем вытянула коробку Селины и столкнула крышку.

В нос ударил горький запах серы, заставивший отпрянуть и прищуриться. Сообразив, что защу свет и моя тень скрывает содержимое коробки, я неловко изогнулась вбок, прижавшись щекой к жесткому краю полки. Теперь я разглядела, что лежит в коробке: пальто, шляпа, черное бархатное платье, ботинки, нижние юбки, белые шелковые чулки...

Я перебирала их, словно чего-то искала, сама не зная чего. Одежда как одежда. Платье и пальто выглядели новыми, почти не надеванными. Вычищенные ботинки не разношены, подошвы чистые. Даже крючки простеньких гагатовых сережек, завязанных в уголок носового платка, не потускнели, да и сам платок с черной шелковой каймой был накрахмален и не смят. Ничего такого, ничего. Казалось, одежду подбирал приказчик из лавки траурных принадлежностей. В этих вещах не было никаких следов прежней жизни Селины, ни единого намека, что к ним прикасались ее тонкие руки. Совсем ничего.

Но когда напоследок я еще раз переворошила бархат и шелк, то в затененном углу коробки увидела нечто, свернувшееся, точно дремлющая змея...

Ее волосы. Они были туго сплетены в толстую косу, на одном конце перехваченную грубой тюремной бечевкой. Я их потрогала. Волосы были тяжелые и шероховатые, точно змеи, которые, говорят, несмотря на весь свой глянец, на ощупь сухие. На свету они тускло золотились, кое-где отливая в серебро, а местами почти в зелень.

Вспомнился портрет Селины в причудливых кудряшках и локонах. На нем она выглядела такой яркой и живой... А теперь ее волосы спрятали в коробку-гроб и заточили в душной мрачной комнате. Им бы чуть-чуть света, капельку воздуха, думала я... И снова представила шушукающихся матрон. Вдруг они устроят потеху, станут щупать и гладить пряди своими тупорылыми пальцами?

Точно: если не забрать волосы, эта парочка непременно все испоганит. Схватив косу, я сложила ее вдвое — наверное, хотела спрятать в карман или за пазуху. Но тут, все еще неловко прижимаясь щекой к твердой полке, я услышала, что в дальнем конце коридора хлопнула дверь и раздались голоса. Мисс Крейвен, а с ней мисс Ридли! От испуга я чуть не сковырнулась с лесенки. Коса показалась взаправдашней змеей, и я отшвырнула ее, точно гадину, которая вдруг пробудилась и ощерилась клыками; потом нахлобучила крышку на место и тяжело спрыгнула на пол, а голоса все приближались.

Когда надзирательницы вошли, я, изгвазданная пылью, держалась за спинку стула; меня колотило от страха и стыда, а на щеке моей, видимо, отпечатался след полки. Мисс Крейвен поспешила ко мне с флаконом нюхательной соли, но мисс Ридли прищурилась. Кажется, она бросила взгляд на лесенку, полку и коробки, которые в суматохе я, наверное, оставила в беспорядке, не знаю. На полки я не смотрела. Лишь раз глянула на мисс Ридли и отвернулась. От ее взгляда, от этих пустых глаз меня затрясло еще сильнее и стало именно так худо, как полагала мисс Крейвен, совавшая мне флакон. Я тотчас представила, что увидала бы мисс Ридли, войди она чуть раньше. И сейчас эта картина стоит перед глазами во всей своей кошмарной отчетливости.