Энтон Майрер - Однажды орел…

— Не дурачься, Реб, пошли, пошли!

— Не могу же я оставить здесь дедушкин талисман.

— К черту талисман, Рейбайрн, пошли!

— Капитан, я ношу его около сердца еще с того боя в Бриньи…

Дэмон проворчал что-то, достал из кармана фонарик и осветил булыжники, похожие на маленькие высохшие буханки хлеба.

— Ну вот он, поднимай и пошли, пошли…

Кафе было такое же, как и то, в котором они недавно сидели, безвкусно раскрашенное, переполненное народом, в клубах табачного дыма. Вокруг маленьких столиков множество солдат, они ноют песни, о чем-то спорят или просто сидят, нахмурив брони и устремив неподвижный взгляд в пространство. Позади стойки-мрачная, непривлекательная, холодная, словно каменная статуя, женщина.

— Здесь есть черный ход, давайте пройдем через него, капитан, — предложил Тсонка.

Французских солдат они нашли в одной из двух задних комнат, те сидели и пили вино прямо из горлышка бутылки. Дэмон узнал их сразу. В американской форме они чувствовали себя совершенно свободно, хотя она и висела на них мешком. Когда французы увидели подходивших к ним Дэмона и уже знакомых им Тсонку и Рейбайрна, в их глазах появился испуг. Они вскочили на ноги и замерли в ожидании.

— Та-ак, — протянул Дэмон и прикрыл ногой дверь, — ну что ж, давайте быстренько меняйтесь обратно.

Взгляд Рейбайрна остановился на бутылке с вином.

— Прямо сию же минуту, капитан? — удивился он.

— Нет, весной, в апреле. Тот из вас, кто потратит на все переодевание больше трех минут, будет наказан властью командира роты. — Он повторил то же самое в свободном переводе для французских солдат, посмотрел на часы и скомандовал: — Начали!

Все четверо заторопились сбросить с себя предметы чужой формы, надеясь уложиться в назначенный срок. Вылезая из непривычных для него бриджей, Рейбайрн потерял равновесие, шлепнулся задом на пол и, чтобы не терять времени, не вставая, начал стаскивать через голову рубаху. Тсонка сел на стул и судорожно сдергивал с йог неудобные, как ему казалось, французские обмотки. Прислонившийся спиной к двери Дэмон не выдержал и громко расхохотался.

— Тридцать франков и две большие бутылки немецкого вина, — бормотал Тсонка, стремительно засовывая йоги в собственные бриджи. — И зачем я, дурак, послушался тебя?

— А какой-нибудь час назад ты нисколько не возражал против этой идеи, — возразил Рейбайрн обиженным тоном.

— Замолчите оба и быстрей одевайтесь! — приказал Дэмон. — Господи, неужели, чтобы уберечь вас от всяких неприятностей, я должен ни на минуту не спускать с вас глаз? Неужели вы не могли придумать ничего лучшего, кроме этой глупой выходки? Где же ваша гордость? — Нахмурив брови, он погрозил им кулаком, сознавая, что действует довольно глупо, и тем не менее продолжая отчитывать их. Рейбайрн и Тсонка смотрели на него беспокойным, полным раскаяния взглядом. — Ваше место там, среди молодых солдат. С кого же им брать пример, как не с вас, старослужащих? Кто же научит и сплотит их, если не вы? Ну, отвечайте! Неужели вы не понимаете, что я один не в состоянии научить их всему необходимому… — Помолчав немного, Дэмон продолжал уже спокойнее: — Если я когда-нибудь снова увижу вас в иностранной форме, имейте в виду, я сам отведу вас к полковнику и попрошу его наказать вас самым строгим дисциплинарным взысканием. Ясно?

— Ясно, сэр, — дружно ответили они.

— Хорошо. А теперь вон отсюда, отправляйтесь в часть, выспитесь как следует и не вздумайте выкинуть еще что-нибудь. Того, что вы натворили, и так уже вполне достаточно.

— Есть, сэр.

— Всего хорошего, идите.

— Всего хорошего, капитан.

Дэмон распахнул дверь, толкнул ее плечом и быстро прошел через заполненное дымом кафе к выходу.

Передняя часть церкви разрушена, превращена в большую, похожую на пирамиду, груду битого камня, но алтарь, трансепт и крытая аркада повреждены сравнительно немного. Раненые лежат двумя длинными изогнутыми рядами под самыми окнами, уцелевшие кусочки стекла в которых светятся на фоне мрачных серых облаков, как сокровища в пещере. Дэмон прошел вдоль рядов, мимо закутанных, как у мумий, лиц, забинтованных рук и ног и завернутых в одеяло тел. Он увидел несколько небольших групп врачей и санитаров; они осматривали раненых или словно кладовщики, которых вот-вот окликнут и прикажут подготовить грузы к отправке, просто стояли и тихо разговаривали.

Девлин лежал вторым от конца в левом ряду. Он был совершенно неподвижен, его бледно-восковое лицо, несмотря на прохладный октябрьский воздух, покрывали бисеринки пота. Он встретил Дэмона спокойным печальным взглядом.