Энтон Майрер - Однажды орел…

— Да, сэр, — быстро откликнулся один из его помощников, — но они сказали, что еще не кончили разбирать развалины.

— Поразительно, что могут сделать две сотни фунтов пластика, — заметил Мессенджейл, глядя на поникшие в знойном полуденном безветрии деревья у кромки бассейна. — Поразительно и ужасно, когда взрывчатка попадает не в те руки, — добавил он.

— Неужели невозможно принять более эффективные меры но обеспечению безопасности? — Не без некоторого раздражения спросил заместитель министра. — Помнится, мы обсуждали этот вопрос на совещании во вторник. — Заместитель министра был явно потрясен видом разрушенного отеля «Ригорд», мимо которого они проехали сегодня на рассвете по пути из аэропорта. Мессенджейл довольно живо представил себе эту картину: изуродованный и закопченный фасад белого, выстроенного во французском колониальном стиле здания; завывание сирен машин «скорой помощи»; санитары, разбирающие завалы камня; груды разбитого в мельчайшие кусочки отвратительно хрустящего под ногами стекла; безжизненные, лежащие навзничь тела, кровь. Все это в мягком розовато-сиреневом свете раннего утра.

— Мы усилили караулы и установили несколько новых постов в различных местах, — ответил он на вопрос заместителя министра. — Нами приняты также и другие меры предосторожности. Но остановить трех-четырех членов созданного Хай Минем клуба самоубийц, поклявшихся взорвать ресторан или отель, чрезвычайно трудно. Когда сталкиваешься с фанатизмом такого рода, то слишком многого не сделаешь. К тому же мы находимся здесь на положении, лишь немногим отличающимся от статуса советников. Если бы мы располагали здесь крупными силами и обладали соответствующими полномочиями…

Он не закончил фразу и знаком велел слуге подать еще по одной порции спиртного. Было необходимо несколько разрядить обстановку. Гролет сидел как на иголках, и Мессенджейл украдкой бросил на подчиненного угрожающий взгляд. Излишняя нервозность и нетерпение губят дипломатический процесс. Они поговорили о разных незначительных делах, и, выбрав подходящий момент, Мессенджейл как бы вскользь спросил:

— А каково решение относительно нашей маленькой экскурсии в Китай? — хотя и предчувствовал, каков будет ответ.

— Решение было отрицательным. — В голосе заместителя министра слышались извиняющиеся нотки. — Министр полагает, что это предприятие повлечет за собой обязательства, непосильные для нас в данный момент. В Вашингтоне считают, что Россия и Китай не являются в настоящий момент неминуемыми противниками. — Заместитель министра помолчал, как бы размышляя. — В сущности, они считают сейчас более важным переговорить с генералом Хоань Чаком и, если возможно, добиться его поддержки. — Извиняющиеся нотки в голосе заместителя министра зазвучали еще сильнее. — Фактически я получил указание захватить в Пном Ду Дэмона и лететь с ним в Плей Хоа или в его окрестности для переговоров с Хоань Чаком.

С минуту Мессенджейл внимательно изучал свой гагатовый мундштук. Так-так, прямо-таки фантастично. И все этот ублюдок Дэмон. Приходится упускать такую изумительную, сверкающую всеми гранями возможность из-за того, что этот лицемерный тип своими заклинаниями накликал осуждение и разрушил его план. Отвратительно! Мессенджейл сделал глубокую затяжку и выпустил клубы сигаретного дыма.

Несмотря на то что заместитель министра торопился на встречу с Дэмоном, Мессенджейл уговорил его остаться на обед. Надеясь в глубине души на неблагоприятный исход переговоров с Хоа Чаком, он долго и красноречиво излагал ему свои взгляды на войну и дал уничтожающую характеристику Дэмону.

Заместитель министра сидел так же прямо, как и раньше, однако его серые глаза теперь посоловели и затуманились. На высоком гладком лбу под прядями волос блестела испарина. До чего же легко играть на тщеславии уроженцев Восточного побережья! Несмотря на столетия власти, милостей и наград, хилая порода этих людей тем не менее жаждет новых заверений, подтверждающих, что они по-прежнему обладают способностями, сильной волей и мощью, что они могут принимать безжалостные решения, порождающие триумфы. Реалисты, короче говоря.

— Реализм, — сказал Мессенджейл вслух в фыркнул. — Стало очень модно бросаться этим словом, правда? Приравнивать его к словам «цинизм», «варварство», «бесчеловечность»… Остается, однако, фактом, что война пришла к нам сюда, в Хотиен. И коль скоро она уже пришла, коль скоро мы вынуждены ее вести, то почему бы не заставить ее работать на нас? Почему бы не воспользоваться ею для того, чтобы подготовиться к грядущим конфликтам?