Энтон Майрер - Однажды орел…

— Да, сэр, — ответил Дэмон.

— Отлично. Чего же вы в таком случае ждете? — Несколько секунд Дэмон и Таунсенд пристально смотрели друг другу в глаза. — Выньте капсюль-детонатор, сержант! — решительно приказал Таунсенд, обращаясь к Торри. — Лейтенант Дэмон сейчас, видимо, не в состоянии действовать.

Дэмон крепко сжал челюсти. Это невозможно. Он знал совершенно точно, что этого делать нельзя. Он не верил своим глазам и ушам, но то, что происходило, вовсе не было сном. Сержант Торри перевел изумленный взгляд на Дэмона — настороженный, нерешительный, даже умоляющий взгляд. Затем, необыкновенно медленно, с явным нежеланием, Торри вылез из траншеи и, цепляясь каблуками за комки засохшей земли на дороге, медленно пошел по направлению к макету моста.

Дэмон стремительно вылез из укрытия и вскочил на водопропускную трубу. Прошло всего несколько секунд, но Торри уже прошел добрую половину пути к мосту.

— Сержант! — громко позвал его Дэмон.

— Да, лейтенант? — с готовностью отозвался остановившийся Торри.

— Не выполняйте этот приказ! Вернитесь в укрытие. Бегом! Таунсенд снова остановился и с изумлением уставился на Дэмона.

— Есть, сэр, — ответил Торри и побежал рысцой в обратном направлении.

Кивком головы Дэмон указал ему на траншею, а сам повернулся к медленно приближавшемуся Таунсенду. Капитан возвращался не торопясь, с неохотой, как будто хотел по возможности продлить этот момент, не из-за страха, конечно, а скорее, наоборот, из-за скрытого желания усилить ощущаемое им необыкновенное удовольствие. Дэмон нервно, словно не находя места рукам, потер одна о другую ладони; сердце билось учащенно, и это раздражало его. Он смотрел на приближавшегося капитана, и ему в голову пришла мысль, что он давно уже предвидел неизбежность этого момента — молчаливого столкновения с этим человеком под открытым небом.

Еще утром в тот день, когда Дэмон впервые явился на службу, у него возникло чувство, что между ним и Таунсендом пролегла какая-то черта. Сидя в кресле за своим столом, капитан долго и пытливо изучал Дэмона. Слабая неискренняя улыбка Таунсенда, его почти с жадностью смотрящие, близко посаженные голубые глаза, в которых светилось какое-то необъяснимое удовольствие, произвели на Дэмона неприятное впечатление. После обмена несколькими фразами Таунсенд спросил тогда:

— Ну и как вам понравилось на Ривьере, Дэмон?

Он задал этот вопрос все с тем же своим английским акцентом, со слабой неискренней улыбкой и этим приводящим в замешательство и вводящим в заблуждение взглядом. Дэмон посмотрел на него и тоже улыбнулся. «Может быть, этот человек просто неловко чувствует себя в обществе других, может быть, это нервное расстройство, а может быть, все это просто кажется мне самому?» — подумал тогда Дэмон, а капитану он ответил:

— Очень понравилось, сэр. По сути дела, я именно там познакомился со своей женой.

— Да? А я думал, что это произошло раньше.

— Нет, сэр, Томми и не посмотрела бы на меня раньше! — Но Таунсенд даже не улыбнулся, и это удивило Дэмона, его собеседник не обладал ни малейшим чувством юмора.

— Вам, наверное, было там очень весело, — продолжал Таунсенд.

Именно в этот момент Дэмон впервые заметил враждебный недоверчивый взгляд Таунсенда. Он с обидой подумал тогда: «Почему этот человек испытывает неприязнь ко мне? Я ему явно не нравлюсь…»

— Я находился в Канне в отпуске, как выздоравливающий после ранения, капитан, — объяснил он.

Но Таунсенд пропустил это мимо ушей. Он встал из-за стола и, подойдя к висящему на стене рисунку стальной фермы моста, предназначенного для подрыва, сказал:

— Боюсь, что здесь, Дэмон, вы не увидите ничего похожего на Ривьеру. — Он говорил монотонным голосом, и тем не менее в его речи проскальзывало какое-то едва уловимое напряжение. — Здесь не будет никаких рассказов в семейных кружках у пылающих каминов о славных подвигах, никаких песен с крылатыми припевами, никаких церемоний и наград по четвергам… — «Вот, вот, так я и знал», — подумал Дэмон, но ничего не сказал. — Мы занимаемся здесь практическими делами, — продолжал Таунсенд, — выдаем, так сказать, хлеб насущный для армии. Занимаемся вещами, которые в конечном счете имеют для военного дела важнейшее значение. — Он снова повернулся к Дэмону; теперь на его плоском лице с выступающим подбородком не осталось и следа той притворной улыбки, с которой он начал разговор; английский акцент и интонация тоже ослабли. — Взрывчатые вещества и подрывные работы — это точная наука, расчеты в ней необходимо производить быстро и точно. В этой области нужно многое и со всей полнотой изучить и усвоить. Я рассчитываю на уделение вами внимания самым мельчайшим деталям и на немедленную реакцию. Не на быструю, а на немедленную реакцию. Вы понимаете меня?…