Татьяна Соломатина - Сонина Америка

На тихих же улочках Бруклайна не было почти никого. Лишь сухонькая стройная старушка, так же, как и Соня, в пижаме и тапках прогуливала гроздь крохотных собачек в заколках. Ночь взбодрила Соню, и она побрела к круглосуточному магазину, расположенному двумя кварталами ниже тишайшей лайн на более оживленной улице. Перекинувшись парой любезностей с уже знакомым продавцом, Соня купила две пачки сигарет, бутылку кока-колы и, подумав, заказала бутерброд из прессованной ваты с синтетической говядиной. «Вот так люди и разъедаются до свинского состояния!» – укорила она сама себя, пока парень разогревал заготовку в микроволновке и спрашивал, не желает ли Соня кофе. Кофе Соня не желала. Кажется, сегодня она и так выпила пару галлонов американского кофе.

Соня со всей серьезностью заверила его, что газированного яда ей более чем достаточно. Шутки парень не понял. Соня привычно списала это на все еще не взятый ею окончательно языковой барьер, а не на отсутствие чувства юмора у многих американ-

цев, впрочем, как и у некоторых русских. Помахав ему ручкой, она вышла в ночь.

Домой идти не хотелось. Сонечка присела на ящик с газетами и закурила. Затем съела бутерброд, глазея на освещенную улицу и редкие проезжающие мимо машины, не нарушающие скоростной режим. Какие молодцы! А ведь сколько раз она сама гоняла по ночной МКАД, радуясь относительно пустой трассе и вдавливая газ в пол. «Идиотка! Как будто соблюдение правил безопасности – дань постылой системе, а не моя собственная забота о моей же собственной жизни».

Она выпила противной кока-колы и снова закурила.

Мимо медленно проехала полицейская машина. Из ее недр на Соню с интересом взирали двое в форме.

– Патрульные?! Нельзя сидеть на автомате по продаже газет? – Соня встала и прошлась туда-сюда. Из лавки вышел продавец и, улыбаясь, поинтересовался, все ли у нее в порядке. Заулыбавшись в ответ не менее лучезарно, Соня заверила, что все прекрасно. Ей и правда было хорошо. Не холодно и не жарко. Даже кока-кола не могла испортить Сонечкиного возвышенного настроения. Мысли… вернее, ощущения, крутились в ее голове примерно такие: «На другой стороне глобуса я стою в тапках, курю и пью кока-колу. Надо мною – совсем иная карта звездного неба. По этой мостовой бродят люди, говорящие на другом языке. Милый продавец ночного магазина пьет отвратительный кофе, а я… Я – на другой стороне глобуса, стою в тапках, курю и пью кока-колу…»

– У вас все в порядке, мэм? – Пока Соня предавалась экзистенциальному прорыву в себя, полицейские, намотав пару кругов, решились-таки задать вопрос никуда не идущей девушке в пижаме и тапках.

– О, все прекрасно! – Градус Сонечкиного восторга был немыслим.

– Мэм, точно все в порядке? – не отставали назойливые стражи порядка, ни на мгновение, ни на интонацию не ставшие менее вежливыми.

– Да все отлично! – приветливо помахала сигаретой Соня. Полицейский рефлекторно принюхался.

– Табак-с! – ерничая, заверила Соня.

– А где вы живете? – поинтересовались патрульные.

– Вселенная, Солнечная система, планета Земля! – гордо произнесла Соня по-русски. Но тут же, смутившись, по-английски назвала адрес. Такая-то лайн. Вроде как перевела слово «вселенная» с русской эгегей-блядской необъятности на законопослушную американскую законность.

– Давайте, мы вас туда отвезем.

– Да здесь всего два квартала…

– Давайте, все же…

– Ну ладно-ладно. – Сонечке было жаль их расстраивать. Документы не спрашивают. И хотя не раз и не два и посольские, и ооновские инструктора настаивали на том, что документы, удостоверяющие личность, надо таскать при себе постоянно «на всякий случай», у Сони в кармане пижамы лежали только ключи и зажигалка. Кстати, продавец совершил федеральное преступление – он продал ей сигареты, не увидав ее identity . Вдруг она неприлично помолодела за истекшие сутки и ей уже нельзя покупать сигареты?

– Мэм, как вам Бостон? – спросили Соню полицейские.

– Он прекрасен! – ни капельки не покривив душой, честно ответила она.

И тут же обрушилась на них попыткой объяснить, что сейчас – вот именно здесь – на этой планете, есть только она, Соня, ночной магазин с продавцом, и они все вместе в этой машине. И больше никого и ничего. Они кивали, соглашались. Вряд ли они вообще что-то поняли, потому что Соня путала времена и глаголы, а также одушевляла узаконенно неодушевленное английским языком. Через пару минут они прибыли. Полицейские так и не спросили у нее identity; так и не забрали «в отделение» для выяснения личности; так и не потревожили сон хозяев глупыми расспросами и уточнениями.