Семен Данилюк - Выезд на происшествие

Филиппов стоял рядом, непривычно напряженный. Он все слышал. - За меня! - крикнул ему Танков. И, уже подбегая к дверям: - Ганееву позвони. Срочно!

УАЗ стоял боком к отделу, частично перекрыв мостовую. Рядом с водителем небрежно развалился Велин. Танков рывком впрыгнул на заднее сиденье:

- В Субботино! Быстро! Стрельба там. Один уже ранен.

-- Бензина же нет, - привычным канючным голосом отозвался Игнатьев.

-- Сольем по дороге! Остановим любую машину. Поехали! Игнатьев глянул на Велина.

-- Надо же, - отвечая на его взгляд, лениво процедил тот, -какой нам дежурный попался энергичный. Ишь как глазенки горят. Небось, уж и орден на груди ощущает.

Он повернулся к Танкову:

-- Зря мельтешишь, парень. Не будет тебе ордена. И благодарности тоже. Ну, пальнул кто-то случайно. Да мы приедем, они уж все спать будут. Сколько на такие сигналы езживали, - Велин демонстративно зевнул. Игнатьев приоткрыл дверцу, собираясь выйти.

-- Как дежурный по отделу приказываю ехать, - отводя глаза, приказал Танков.

Велин усмехнулся. Игнатьев, бормоча под нос что-то насчет проклятых молокососов и карьеристов и всем своим видом выражая презрение и неудовольствие, повернул ключ. Машина медленно тронулась, то и дело притормаживая, чтобы объехать оставшиеся после дождя лужицы.

-- Тормози! - резанул Танков, и Игнатьев, вздрогнув, утопил тормоза до полика, отчего Велин, несмотря на малую скорость, боднул стекло.

-- Ты чего орешь?! - не обнаруживая опасности, Игнатьев закрутил головой.

-- Если вы, товарищ сержант, сию же минуту, со всей возможной скоростью... - Танков захлебывался от негодования. - Я отстраню вас от дежурства!

Игнатьев выругался, дернул на себя ручку коробки передач, и машина рванула с места. Теперь она, напротив, на всем ходу таранила любую яму и трещину, отчего сидящих в машине бросало в разные стороны.

-- Понабрали салажни всякой, - громко зашипел Игнатьев. - Машины гробить. Завтра же рапорт напишу.

-- Товарищ генерал-майор! - закричал вытанцовывающий в своей клетке на запасном баллоне Воробей. - Я требую отвезти меня в ИВС. По моей статье смертная казнь не положена!

-- Это еще откуда? - в передряге Танков о задержанном забыл начисто.

-- А от верблюда. - Игнатьев сплюнул. - Хотел ведь назад в дежурку отвести, так нет, мы начальники, мы приказываем. Вот и указуй дальше.

-- Поехали. - Танков безнадежно отвернулся к окну. - Чего уж теперь?

УАЗ рвался из города.

-- Включите сирену, - приказал Танков, заметив, что водитель собрался притормозить перед светофором.

-- Не работает, - с удовольствием отмел приказание Игнатьев.

-- Тогда нарушайте. - Танков потянулся к рации. Рация оказалась выключена.

- Не включаете, конечно, из бережливости, чтоб не пережечь?

Игнатьев презрительно смолчал.

-- "Урал-2", "Урал-2", я двести первый, прием!

-- На приеме, - отозвался ленивый филипповский голос.

-- Ганееву сообщили?

-- Да занято все.

- Немедленно звоните в управление. Поднимайте группу захвата. Я буду держать связь.

Он положил трубку рации на колени.

-- Цирк, да и только, - сплюнул Игнатьев.

-- А из Москвы спецгруппу не будешь вызывать? - Велин, дотоле отмалчивавшийся, уже не скрывал неудовольствия. - Между прочим, товарищ захватчик, на такие происшествия положено в бронежилетах выезжать.

-- Чего ж раньше-то молчал? - спохватился Танков. - Неужто возвращаться?

Машина выезжала уже из пригородного поселка.

-- Ты дежурный, сам поехал, сам и решай, - отвернулся Велин. - Хотя обычно положено наоборот: сначала думать, а потом уж...

-- Во-во! - обрадованно поддержал Игнатьев. - Руковод-куровод. Только б машину гонять. А ты б сперва головой.

-- "Урал-2", "Урал-2", я двести первый.

-- Да звоню, звоню.

-- Пал Евгеньич, приготовьте для группы захвата бронежилеты. Ключ от оружейки у вас на связке.

-- Это знаю. Чего ж сам-то не взял?

-- Да я... Не сообразил. В общем, едем на место.

Машина спотыкалась на многочисленных выбоинах, покряхтывая измученными рессорами.

-- Товарищ генерал-лейтенант, - не унимался Воробей. - А вы как его брать-то будете? Должно, снайперским выстрелом? Или вон тот ковбой долговязый приемом каратэ дом развалит?

-- А ну заткнись, пакость! - Велин с таким натуральным остервенением потянулся к левой подмышке, что Игнатьев испуганно скосился, а Танков положил на его руку свою:

-- Ты что, Сереж?

-- Э-э, жизнью рискуешь, а тут... - Велин дернул плечом и опять прислонился к стеклу.

Игнатьев прирос глазами к дороге: фары уже "выстригали" сельскую улицу.