Карл-Йоганн Вальгрен - Ясновидец:

В прошлом году, незадолго до Рождества, оба брата попались на том, что воровали еду у пациентов. Новый директор дома призрения, всеми глубоко уважаемый советник Хеннингсдорф, заподозрил неладное, после того, как получил анонимное письмо, написанное, как предполагают, кем-то из бывших пациентов. Кражи, по-видимому, происходили систематически на протяжении многих лет. Кроме того, братья воровали у больных и дрова, и платье и продавали их на рынке. По этой причине на Рождество их уволили. Хеннингсдорф не исключает, что их действия могли привести к гибели многих пациентов, и по этой причине против братьев решено возбудить дело.

Позавчера, когда корреспондент «Вестника» встретился с исправником Бринком, тот сказал, что пока подозреваемый не признаёт свою вину в убийстве. Моосбрюггер, как и раньше, утверждает, что его брата после скандала все время преследовала мысль о самоубийстве. Судя по всему, подозреваемый таким образом пытается затруднить следствие.

Христианский Вестник, Ратибор, 30 января

Моосбрюггер признал свою вину

После двух недель в заключении Карл Моосбрюггер наконец признался, что он убил своего младшего брата Стефана. Случай, по выражению исправника Бринка, весьма деликатный, преступление отличается особой жестокостью, которая, как он сказал, «представляется типичной для нашего времени».

Как вытекает из протокола допроса, Моосбрюггер со своим братом на третий день Рождества посетили трактир «Три якоря» в соседней деревне Егерсдорф, где они повздорили по поводу краж дров в Ратиборском доме призрения, по поводу чего им грозило вмешательство правосудия. В десять часов, как рассказывает еще один свидетель, братья покинули трактир. То, что произошло потом, ни один порядочный гражданин в нашей округе не может представить без глубочайшего возмущения: в расположенной по соседству заброшенной кузнице Моосбрюггер ударил брата молотком так, что тот потерял сознание, и приковал его к железной балке. Кроме того, обвиняемый прибил язык погибшего к стене, а затем полил его расплавленным свинцом, так что тот теперь не только был прибит к стене, но и «припаян правой рукой к цепи и балке». Четверо суток зверствовал Моосбрюггер, измываясь над своим братом, избивал его все более жестоко и под конец выцарапал стамеской на его спине «несколько слов». В конце концов он удавил его веревкой и под покровом ночи отнес труп на ближайшее кладбище.

Обвиняемый не может дать этой непостижимой жестокости какое-либо разумное объяснение. У пристава Кёлера сложилось впечатление, что Моосбрюггер «не в себе» — он утверждает, что сам дьявол подбил его на преступление. Его самого пугали все новые и новые жестокие выдумки. На допросе он сказал: «Сам нечистый управлял мною, он мне давал указания, что я должен делать».

Признание подкрепляется многими компрометирующими показаниями свидетелей. Приходская белошвейка, фрекен Рашель Мандельбаум, говорит, что встретила братьев по дороге из трактира в кузницу. Трактирщик из «Трех якорей», ранее утверждавший, что не может припомнить братьев в тот вечер, теперь изменил свои показания. Обвинение по-прежнему ищет третьего свидетели, ребенка, по-видимому, мальчика, которого видели неподалеку от кузницы в канун Нового года.

Как утверждает исправник Бринк, этот случай со всей ясностью показывает опасности, которые несут с собой современные тенденции: «Повсюду можно раздобыть богохульные писания, мораль рушится, влияние больших городов ведет к разводам и анархии».

Дом был построен в итальянском стиле и окружен запущенным садом. Легкий снежок припудрил землю, но он не замечал холода, поскольку его согревал густой и теплый кошачий мех. Даже зрение у него было кошачьим.

В комнате за оконным стеклом было темно, но он без малейшего труда различал все детали обстановки. Стены были уставлены полками красного дерева, прогибающимися от книг. Бесконечная клавиатура корешков — книги, справочники, диссертации, картотеки и своды законов. «Судебные процессы против животных» прочитал он на одном из корешков. «L'Uomo delinquente» [31] L'Uomo deliquente (Преступная личность) — сочинение итальянского психиатра Чезаре Ломброзо, доказывавшего, что преступные наклонности имеют врожденный характер (итал.). — на другом.

Кошачий взгляд скользнул по английским креслам, воцарившемуся в центре комнаты роялю, заваленному бумагами письменному столу. Он с большим трудом управлял животным — ему придавала сил ненависть. Только ненависть, подумал он. Бесконечные, пропитанные ненавистью бессонные ночи, безудержные обвинения самому себе, не дающие ему покоя и отравляющие жизнь, ледяная ненависть, как острие штыка, на котором другим чувствам места не было.