Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

Услышав это, родители гончара Гатикалы сразу успокоились и сказали:

— Уважаемые, берите, пожалуйста! Мудрейшие, берите, пожалуйста!

Вернувшись домой, гончар Гатикала первым делом спросил:

— Кто снял солому с нашей крыши?

— Сынок! Это сделали мужи, добивающиеся обширных знаний и стремящиеся к искоренению мирских желаний. Дело в том, что крыша Самого Почитаемого Кашьяпы, кто является Душой, Достойной Пожертвования, Наивысшим Истинным Пробудившимся, промокает от дождя.

Тогда гончару Гатикале подумалось следующее: «Несомненно, это хорошо для меня. Несомненно, это высшее счастье для меня. Раз Самый Почитаемый Кашьяпа, кто является Душой, Достойной Пожертвования, Наивысшим Истинным Пробудившимся, так мне доверяет!»

И после этого гончар Гатикала полмесяца, а его родители семь дней находились в состоянии непрекращаемой радости.

4.Гончару Гатикале, можно сказать, повезло с родителями. А вот Марпе Переводчику пришлось еще повоевать со своей невежественной родней.

Родился он в тибетской глубинке и с детства отличался таким необузданным нравом, что жители деревни, терпя от него всевозможные обиды и притеснения, постоянно жаловались на него отцу, но тот ничего не мог поделать с сыном. Поэтому, когда Марпа вдруг ни с того ни с сего заявил, что хочет изучать Закон и пойдет искать себе учителя, то родители не только не стали его удерживать, а наоборот, еще и собрали харчей в дорогу. Путь предстоял ему неблизкий: он решил дойти до самой Индии, поскольку уже заранее навел справки и знал, что в Индии учителя круче. На пути в Индию он встретил множество труднопреодолимых препятствий и испытал всевозможные превратности, но в конце концов достиг своей цели. Там он встретился с Наропой, самым главным в то время авторитетом среди индийских пандитов, Достигшим Окончательного Освобождения. Переговорив с Марпой, Наропа сразу понял, что из него выйдет достойный ученик и согласился принять его в свою Сангху, обучить Закону, а заодно и санскритскому языку.

Они договорились о вступительном взносе, и Марпа, окрыленный надеждой, двинулся в обратный путь — взять деньги, а заодно обрадовать родных, что наконец-то встретился с Истиной. Но, придя в отчий дом, он увидел совсем не тот расклад, на который рассчитывал. О чем они думали, отпуская его в дальний путь, неизвестно: то ли, что он где-нибудь свернет себя шею и больше никогда не вернется, то ли, что в Индии фраера. Короче, когда он культурно поставил вопрос о том, что у него есть своя доля в наследстве и все, чего он хочет, — так это просто получить ее заранее, не дожидаясь, когда она ему так или иначе все равно достанется, родственники стали откровенно буксовать: отец начал расписывать радости мирской жизни, а мать прикинулась умирающей. Братья и сестры тоже пытались его обрабатывать, кто во что горазд.

Другой бы на месте Марпы сдался, он же не только выстоял, но и унес, кроме своей доли в наследстве, еще и изрядную часть доли своих братьев и сестер, благодаря чему у тех завязалась кармическая связь с Истиной, что не замедлило проявиться в их последующих жизнях.

Все это ему удалось только благодаря прирожденной способности исполнять задуманное. А задумал он перевести буддийские сутры на тибетский язык, что впоследствии и исполнил. Кстати говоря, именно за это он и получил прозвище Переводчик, а совсем не то за то, что, якобы, на протяжении всей своей жизни только тем и занимался, что, сколотив бригаду из местных, нещадно обирал своих же земляков, а полученные от них одежды, скот и прочие ценности переводил в золото и, непрестанно курсируя между Тибетом и Индией, переправил таким образом своему шефу изрядную часть национальных богатств Китайской Народной Республики.

5. А еще рассказывают, что, у самого будды Шакьямуни был один ученик, достигший высокого уровня, по имени Маха Могаллана, который, по заданию своего патрона, занимался тем, что контролировал богатых эгоистичных торговцев и, давая им возможность осознать зависимость между совершенным поступком и воздаянием за него, заставлял этих людей делать крупные пожертвования и таким образом приводил их к Истине.

Например, одному такому торговцу как-то раз вздумалось поесть сахарных конфет. Казалось бы, при его богатстве это не составляло проблемы: он мог приготовить столько конфет, что хватило бы не только всем соседям и домочадцам, но даже всем жителям города. Однако из-за своей жадности этот торговец долго отказывал даже самому себе в этом невинном удовольствии, так как, опасаясь разорения, не хотел никого угощать своими конфетами. В конце концов он договорился с женой, чтобы она тайно ото всех приготовила совсем немного конфет, в расчете на него одного.