Леонид Енгибаров - Клоун с Осенью в Сердце

Четыре бузины под окном, фанерный сортир во дворе и сарай для дров из горбыля — гордость Василь Тимофеича в трудные военные годы. Вот и все. А сам Робинзон всю жизнь делал набойки на туфли аборигенам близлежащих архипелагов, а иногда даже представителям далеких цивилизаций из центра. И ничего, были довольны.

Но вернемся к дивану.

Заплатив 20 миллионов в тот памятный вечер, Василь Тимофеич отгреб его на первом попавшемся извозчике на свой необитаемый остров, оставленный ему в наследство родителями.

И стал ждать. Ждать, когда придет время взять настоящую цену за диван.

Но мир вокруг то строил тракторы, то бушевал войнами, то изобретал телевизор, то вдруг отращивал длинные волосы и подрезал юбки — всякое бывало, а Василь Тимофеич ждал. Конечно, ему трудно, диван — это не трактор. И проклятый древесный жучок, и обивка порасползлась, и сколько сегодня, в 71 году, просить за диван, Василь Тимофеич точно не знает, ждет, когда время свое возьмет. Такая вещь даром не валяется.

Мы допиваем «Кокур», и, простившись с Василь Тимофеичем, я выхожу на улицу.

Вокруг острова стоят огромные кооперативные корабли, загруженные доверху телевизорами, холодильниками, стиральными машинами и поролоновыми матрацами. Мигает совсем рядом, над головой, Останкинский маяк, плывут по асфальтовым каналам моторные «Волги» — все обычно.

А рядом живет наш добровольный Робинзон с диваном вместо Пятницы. А мы еще говорим, что мало на свете чудес.

В нашей жизни мы повсюду сталкиваемся с рекламой: самой разной, в самых неожиданных местах.

По радио и телевидению, на заборах, стенах, а порой даже на небе и, кажется, придуманы все способы, коими можно нас убедить: пить или не пить, курить или не курить, пользоваться и хранить, звонить и летать, посещать, отдыхать, выгодно, удобно, питательно, вкусно, дешево, полезно, быстро, безопасно и вовремя.

Кажется, ничем нельзя нас удивить, но сегодня утром я вдруг увидел совершенно потрясающую рекламу: у нас во дворе, в углу, на свежевыкрашенной стене гаража было мелом написано: «Витька + Люда = любовь». Эта реклама не убеждала, не звала, не напоминала, но она сообщала и раскрывала великую тайну, над которой бьются поэты и философы. Тайну возникновения любви.

Именно плюс. Не расчетливый минус (кто больше), не корыстное умножение (на сколько раз), не мелочное деление (дающее только часть), а плюс, безоглядный, щедрый, соединяющий двух обыкновенных людей, дает фантастическую сумму — любовь.

Пользуйтесь знаком плюс.

Я сбегал домой за мелом и написал на другой стороне гаража: «Ленька плюс…» и вот тут я задумался. Конечно, все правильно: реклама есть реклама и она не отвечает за каждого в отдельности.

Вечером я снова пошел в угол двора посмотреть на гараж. Я думал: а вдруг…

Возле гаража хлопотал хозяин, еще молодой, но рано повзрослевший.

— Завидуешь, небось? — сказал он, громыхая замками.

— Да, очень, — ответил я и обошел гараж со всех сторон, но он был свежевымытый и скучный, как хозяин.

Пепельница отскочила от головы мужа и разбила вазу.

Причина: муж высказал мысль о том, что в нашей стране нервы тоже лечат бесплатно.

Кофейник угодил в бедро и разбередил старую рану.

Причина: идея поносить новую шубу еще некоторое время сама по себе неплоха, однако…

Студень в чашке впечатался прямо в грудь, не защищенную халатом, и кусочки студня, сдобренные хренком, поползли по животу.

Молодость не совсем еще загублена, показалось мужу.

Конечно же, все уладится, все будет хорошо. Нехорошо только от горчицы, влетевшей в ухо.

Остались лишь предметы, которые или невозможно оторвать от пола, или они не обладают аэродинамическими свойствами.

Говорят, в Японии выпускают сейчас не только миниатюрные приемники, но и миниатюрные пылесосы, холодильники и швейные машины.

Живут же люди!

Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же еще не успевший ничего написать, даже «Турецкий марш». Вы его обидите — он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и меньше хороших людей.

Конечно, иного можно и обидеть, ведь не каждый человек — Моцарт, и все же не надо: а вдруг…

Не обижайте человека, не надо.

Вы такие же, как он.

Берегите друг друга, люди!