Леонид Енгибаров: Клоун с Осенью в Сердце

— И, может быть, главное в моей профессии, — сказал, улыбнувшись, человек, который подстригал фонтаны, — чтобы люди, придя в парк, поняли: не все на свете можно стричь, а уж тем более — под одну гребенку.

Тихий пруд. Ивы опустили в воду уже желтые пряди, как на крышу черного рояля, и слушают тихие звуки осеннего парка.

Лодки, серые клавиши, выщерблены и погнуты…

Сижу на берегу с пригоршней камней…

За спиной раздается голос: «Никогда не понимал этого бесцельного занятия — бросать камни пригоршнями. Если это так уж необходимо — дождитесь зимы, притащите по льду мешок камней и высыпьте на середину. Весной все будет на дне».

Человек поднимает воротник и уходит. Он никогда не увидит ажурных кругов, идущих по воде от брошенного камня, нанизанных друг на друга, похожих на Эйфелеву башню с огнями по краям, которые зажигают на шальных волнах лучи уходящего солнца.

Занимая на станции Детство место в поезде Жизни, не пытайтесь обязательно протиснуться к окну. Слишком поверхностное будет впечатление. И совсем неважно, какой у вас вагон, хотя некоторые считают чуть ли не трагедией, если они едут не в мягком.

В конце концов, каждому, у кого есть билет — свидетельство о рождении, — место обеспечено… Важно другое: чтобы на многочисленных остановках — Юность, Зрелость, Творчество, Неудача и, может быть, Счастье и многих других, радостных, но, к сожалению, коротких, все сделали бы все возможное, чтобы после, когда придет время для вас, прощаться на тихом полустанке…

Ах, как осуждали художника соседи! Все говорили о том, что он такой талантливый, и как жаль, что он пьет, втайне радуясь, что он хоть в этом похож на них.

И никто не знал, что у художника в доме уже давно в кувшине для вина — простая ключевая вода, и ее по утрам легкой походкой приносит та, которую он любит.

А хмельной он оттого, что пьет утреннее солнце, белизну снежных вершин и расплескивает их кистью по своим полотнам.

Я заходил в его всегда открытый дом, пил воду из того кувшина и, покачиваясь, счастливый и печальный, шел домой.

Наверное, это была все-таки не простая вода, или тому виной гибкие руки, наливавшие воду, и глаза девушки, которая так любит художника, глаза цвета горной фиалки.

Бедная моя голова так кружится, и мне так хорошо! А вон и глупые соседи что-то уже говорят обо мне. Ну и пусть!

Моей знакомой из третьего подъезда шесть лет. «Знаешь, — сказала она мне как-то утром, — наш дом похож на бутерброд». Я посмотрел на нижний этаж, где висела вывеска «ХЛЕБ», и согласился. «Ну, а девять этажей что?» — решил уточнить я. Оказалось, девять этажей — это сыр, колбаса (вареная и копченая), паштет и т. д., в зависимости от того, что на каком этаже было на завтрак.

К дому-бутерброду подъехала машина «Молоко».

Утро жизни. Все кажется вкусным.

И мне вдруг стало стыдно, что я так много позабыл.

Я поскакал немного на одной ноге со своей знакомой по «классикам» и с аппетитом пошел на работу.

Как одиноко фонарю ночью на улице.

Как далеко ему до другого такого же фонарика, на той же улице. Уже холодно, и в городе ноябрь.

Подойди к желтому лучику, согрей его, прислонившись плечом — ему будет не так одиноко. Помоги фонарю на пустой улице ночью. Ты думаешь, это легко — всю ночь стоять одному, покачивать желтый блик на талом снегу и замирать от страха, как бы ветер не оборвал провода-нервы?

Не бойся!

Подойди к фонарю.

Вдвоем будет легче.

Дождь — это значит мы дома, одни, дома, на нашей маленькой земле, плотно закрытой мягкими тучами. Нам ничего не страшно, мы вместе у огня, зажженного солнцем много-много веков тому назад и, тихо кружась на уютной Земле, можем отдохнуть, а потом снова проверить, что там за…

Дождь — это твои мокрые волосы, капли чистой воды, драгоценные, как капли изумрудов. Их просто дарят нам тучи, мы промокли, нас напоил дождь, дал нам свой шелест. Мы одни за стеной дождя. Как уютно у нас на влажной Земле.

Дождь, наш добрый земной Дождь.

Если бы не было на Земле дождя, мы бы сбежали отсюда, сбежали туда, где идет Дождь.

Дождь. Дождь.

Ты спрашиваешь, за что я люблю дождь?.. Дождь — это когда мы вдвоем. Нам не нужно идти в гости, и никто не придет к нам, потому что — Дождь.

Дождь, и никто не мешает нам целовать влажные губы.

Дождь, и тебе необходимо мое тепло, без меня тебе холодно, потому что Дождь. Дождь — это только наше, земное. Солнце на всех планетах — на черном, земном, оранжевом небе — то же самое Солнце. А дождь бывает только у нас, у нас на Земле. Теплый дождь.