— Я все еще для тебя старший?
Не дожидаясь ответа, Порпентайн нашел фаэтон, вскочил в него и бросился в погоню. Гудфеллоу успел вскочить на ходу. Они мчались по улице Шариа Камель Паши, распугивая осликов, туристов и драгоманов [115]. Оказавшись напротив отеля «Шепард», они чуть не налетели на Викторию, выскочившую на улицу. Пока Гудфеллоу помогал ей взобраться к ним, десять секунд пропало. Возразить Порпентайн не мог. Снова она обо всем узнала. Он что-то упустил. Он только-только начинал догадываться о том, что его предали самым свинским образом.
Всё, это уже не битва один на один. Да и была ли она таковой? Лепсиус, Бонго-Шафтсбери, остальные персонажи оказались не просто орудиями или материальным дополнением Молдуорпа. Все они были участниками; каждый делал свое дело, и действовали они как единое целое. Подчиняясь приказам. Чьим приказам? Человека ли? Он сомневался. В ночном небе над Каиром он увидел яркую призрачную дугу (это могло быть вытянутое облако), похожую на колоколообразную кривую в специальном учебнике математики для сотрудников Министерства иностранных дел. В отличие от Константина перед битвой [116], он не мог сейчас допустить, чтобы эта дуга вдруг превратилась в знак. Оставалось только ругать себя за то, что даже в этот период истории он продолжал верить в возможность поединка по всем правилам. Но они — нет, оно — не соблюдало правил. Игра велась на численном преимуществе. Когда он перестал быть один на один с противником и столкнулся с силой Множества?
Очертания колокола напоминают график нормального распределения, оно же распределение Гаусса [117]. Внутри — невидимый язычок. Звонили по Порпентайну (хотя он об этом не подозревал).
Экипаж резко подался влево и направился к каналу. Там он снова повернул влево и понесся вдоль узкой полоски воды. Выползла половинка луны — большая и белая. «Едут к мосту через Нил», — сказал Гудфеллоу. Они проехали мимо дворца Хедива и с грохотом покатили по мосту. Внизу текла темная, тягучая река. На другом берегу они свернули на юг и помчались, рассекая лунный свет, между Нилом и территорией вице-королевского дворца. Перед каменоломней взяли вправо. «Будь я проклят, если это не дорога к пирамидам», — воскликнул Гудфеллоу. «Примерно пять с половиной миль», — кивнул Порпентайн. Они повернули следом, проехали мимо тюрьмы и поселения Гизе, описали дугу, пересекли железную дорогу и взяли курс точно на запад.
— О, — негромко произнесла Виктория, — едем смотреть Сфинкса.
— Прогулка под луной, — язвительно вставил Гудфеллоу.
— Отстань от нее, — вмешался Порпентайн. Дальше они ехали молча, понемногу сокращая разрыв. Вокруг, пересекаясь друг с другом, сверкали оросительные каналы. Оба экипажа миновали дома феллахов и водяные колеса. Ни шороха в ночи, только скрип рессор да стук копыт. И свист ветра на скаку. Там, где начиналась пустыня, Гудфеллоу произнес: «Догоняем». Дорога пошла вверх. Защищенная от пустыни пятифутовой стеной, она, петляя, вела влево на подъем. Экипаж, ехавший впереди, вдруг накренился и стукнулся о стену. Его пассажиры вылезли и остаток пути проделали пешком. Порпентайн продолжил движение по дуге и остановился примерно в ста ярдах от великой пирамиды Хеопса. Молдуорпа, Лепсиуса и Бонго-Шафтсбери не было видно.
— Поищем, — сказал Порпентайн. Они завернули за угол пирамиды. Сфинкс лежал, поджав лапы, в шестистах ярдах южнее.
— Черт, — сказал Гудфеллоу.
— Вон они, — крикнула Виктория, показывая пальчиком, — бегут к Сфинксу.
Они с трудом бежали по неровной земле. Судя по всему, Молдуорп подвернул ногу. Двое спутников помогали ему. Порпентайн достал пистолет.
— Ну, держись, старый хрен, — крикнул он.
Бонго-Шафтсбери обернулся и выстрелил.
— Что будем с ними делать? — спросил Гудфеллоу. — Отпустим?
Порпентайн не ответил. Через несколько минут они загнали агентов Молдуорпа в тупик у правого бока великого Сфинкса.
— Оставь, — хрипел Бонго-Шафтсбери. — У тебя пистолет на один выстрел, а у меня револьвер.
Свой пистолет Порпентайн не перезарядил. Он равнодушно пожал плечами, усмехнулся и швырнул оружие в песок. Позади стояла Виктория и восхищенно разглядывала возвышавшегося над ними полульва, получеловека, полубога. Бонго-Шафтсбери засучил рукав рубашки, показав переключатель, и щелкнул тумблером. Залихватский жест. Лепсиус стоял в тени, Молдуорп улыбался.
— Пора, — сказал Бонго-Шафтсбери.
— Пусть все уйдут, — попросил Порпентайн.
Читать дальше