Слава Сергеев - Путем актера

Хотя вы мне на это скажете, что при чем тут, собственно, вы, и что неравенство - в крови этого мира и нечего тут удивляться и разводить руками, и что вообще мы все это совсем недавно проходили и я не по адресу обратился.

И тогда, оставив страх и приличия, я подниму руку на святое, даже на самое святое нашего времени, на ваше Дело, на ваш Job (но временно, временно!) и ни к селу ни к городу вдруг вспомню девушку - секретаршу cо своей последней работы (ох, и давно это было), которая вдруг заплакала, оторвавшись от своего компьютера, когда сердобольные сотрудники среди рабочего дня неожиданно внесли в ее комнату торт с зажженными свечами - у девушки был день рождения - всего двадцать пять лет, двадцать пять чудесных свечей, отчего же она плакала?..

Отвечаю: нет, ее не оставил ее молодой человек, и ничего, слава Богу не случилось, она просто немного охренела от работы, вот и все. И чтобы не видеть этих слез и не расплакаться вдруг самому (вот она, чувствительность поэта), я позову вас прогуляться, просто прогуляться, подальше от вашего присутствия, рядов компьютеров, бумаг, чернильниц, белых стен, безжизненных люминисцентных ламп, скрипящих перьев, молодых и старых столоначальников в энергичных синих рубашках и псевдоприветливых барышень в кокетливых белых блузках, с голосами телефонных сирен и сердцами изо льда, за соседство с которыми вам, возможно, и платят ваши нелегкие деньги.

Хотя я не идиот и ничего не имею ни против компьютеров, ни против чернильниц и белых стен (на них вообще весь мир держится) и тем более, барышень в блузках (офисные девушки очень сексуальны, все это знают!..). Так что, согласитесь вы пойти со мной или нет, это ваше дело.

Но что же я предложу тем, кто веселой гурьбой вывалится со мной на улицу, где будет идти серый снег или ласковый дождь, светить солнце или неба не будет видно из-за туч, хотя погода в данном случае вообще не имеет никакого значения, запомните это.

Что делает раненый зверь? Уползает в свою нору. Учитель Гурджиев в 1910 году требовал от желающих духовного освобождения тысячу царских рублей ассигнациями! Я же, принадлежа к школе позитивно-гуманистической терапии, лишь скажу, что, по моим наблюдениям, и в наше время все настоящее, как ни странно, не требует больших денег. Вы недоверчиво улыбаетесь, а между тем это так.

Итак, рецепт Освобождения, и даже с калькуляцией.

Возьмите четвертинку огненной воды (это 0,25 литра, сообщаю, ибо уже выросло поколение, которое не знает даже таких простых вещей), выберите тихий двор или пустынный бульвар, безлюдный подъезд со сломанным домофоном или, в крайнем случае, случайный буфет, и лучше всего на окраине города, подальше от суетного центра.

То есть всего 1-2 у.е. за напиток и максимум еще 0,3 у.е. на транспорт в один конец, а за вход в какое-нибудь кафе-павильон “Светлячок” в Северном Чертанове с вас, слава Богу, пока никто ничего не возьмет, кроме разве что уважения местных обычаев, но это, вы должны знать, закон для путешественника.

Сядьте, возьмите для отвода глаз всепонимающей официантки чай в пакетике или растворимый кофе “Gold” (0,5 у.е), сушеного кальмара фабрики “Незабудка” (0,3 у.е) и чистый пластмассовый стаканчик (1 рубль) для самоуважения, поднимите глаза к пыльному окну и холодному небу за ним, кивните соседу и, не опасаясь последствий, отпейте хорошенько из вашей четвертинки и подумайте об искусстве жизни спокойно, без спешки, не торопясь и не злобясь, забыв о суете, будто впреди у вас не метро или автомобильная пробка на Тверской, а заснеженные горы и за ними - звездная вечность.

А если вдруг вы в цейтноте и у вас не получилось с буфетом на окраине, то не расстраивайтесь, забудьте, что сидите на подоконнике в зассанном подъезде (а чего еще можно ожидать от подьезда, где сломан домофон, - это еще Ленин обнаружил, диалектика) да еще боитесь, как бы не прошел кто из жильцов и не погнал вас мерзким и визгливым голосом на рекомендованный выше пустынный бульвар или темный двор…

Закройте глаза и - о, волшебное бегство: подумайте, что сидите вы, милые мои, в картинке настенного календаря, в одном государстве, в тридевятом царстве, за синими морями, за зелеными лесами… в банальном полотняном шезлонге где-нибудь на островах Южного моря… К примеру, на островах Тринидад и Тобаго или даже на самой Французской Гваделупе (в детстве у вас наверняка были оттуда марки), ласково светит солнце, глазам больно от обступающей зелени, королевские пальмы качают где-то наверху своими кудрявыми головами, в саду (только не вишневом!) переговариваются тропические птицы и теплое прозрачное синее море чуть шевелится у ваших ног.