Слава Сергеев - Рассказы о путешествиях

Мы, кстати, первое время напрягались говорить, что мы из России, а нам надо было - ведь я, чтобы попутно немного заработать, взял в редакции одного еженедельного журнала задание сделать несколько уличных интервью на улицах революционного Киева, опросить по 4-5 минут случайных прохожих, что они думают о происходящем, чего ждут дальше, но, кроме иногда-иногда легкой иронии и какой-то, я бы сказал, затаенной обиды, - ничего в свой адрес не почувствовал.

А потом, когда буквально на следующий день после инаугурации Ющенко все в городе успокоилось, будто и не было ничего, и только вчерашние афиши полоскались под ветром да оранжевые флажки кое-где трепетали на антеннах машин, мы в кафе вспомнили про Вадима и позвонили по 09.

Вообще, конечно, это мистическая история. Видно, очень мне хотелось его найти, даже не знаю зачем. Может быть, у меня мало спокойных и умных знакомых (обычно либо одно, либо другое), а может, простая сентиментальность. Все-таки студенческий товарищ. И мы набрали из автомата киевское 09, я сказал телефонистке, что ищу студенческого друга, отчества которого не знаю, адреса тоже, зато знаю примерный год рождения и род занятий.

И женщина, отчего-то поняв, что я не вру, дала нам три телефона людей с такой фамилией, один из которых не отвечал, а на втором трубку взяла дочь Вадима. Причем смешно, в автомате что-то трещало, и, когда телефонистка диктовала нам номера, я в одном месте не расслышал последнюю цифру и решил перезвонить. На линии оказался, естественно, уже другой оператор, и, когда я снова повторил свою просьбу, девушка номер два сердито сказала: молодой человек, вы что, мы по частным лицам справок не даем! Я сказал, что мне только что дали, и, естественно, услышал, что этого не может быть. Ну, я уже сказал, мы дозвонились со второго раза…

Дочка удивилась, но, когда я произнес ключевое слово “институт”, сразу дала сотовый, и я не без робости его набрал. (Все же “советник Ющенко”, помните?) Вадим, как мне показалось, очень обрадовался и даже не очень удивился, но сказал, что сегодня он очень занят на работе. Я насторожился: а ты где работаешь-то, старик? - осторожно спросил я. - Я программист, как и раньше, - удивленно сказал Вадим (возможно, он почувствовал что-то в голосе) и спросил, когда мы уезжаем. Я облегченно (не у Ющенко!) сказал, что, наверное, послезавтра, и он, подумав, предложил мне пообщаться вчетвером. Ему надо было выгулять по Киеву одного очень важного для их конторы немца, его заранее подписали на это, и отменить уже нельзя, так что подъезжайте к 9 вечера в бар такой-то, он назвал адрес и рассказал, как пройти. - Да… Ты говоришь по-английски? - спросил он. - Не очень. Со словарем. - Ну, значит, я буду у вас переводчиком. Он еще раз повторил адрес, и мы попрощались.

- Ну что, где он работает? - спросила жена. - У Ющенко? - Да нет, - я засмеялся. - Конечно, нет. Он программист в какой-то фирме, - и я рассказал ей о нашем разговоре, и она тоже облегченно рассмеялась.

Мы поехали в гостиницу немного отдохнуть. Тетка, дежурившая на ресепшене, на мой вопрос, можно ли будет поздно вечером заказать такси к такому-то бару и спокойный ли у них район, чтобы вернуться поздно вечером, с приятной улыбкой сообщила мне, что все русские, которые к ним приезжают из Москвы, какие-то испуганные. Кто вас всех там так напугал? - спросила тетка. Причем говорила это на чистейшем русском языке и на хохлушку была непохожа.

Я понял, о чем она, но мне вдруг стало неприятно.

Бар, в который нас пригласил Вадим, неожиданно оказался очень “крутым”, причем, как я понимаю, в сомнительном смысле слова, - пока, оглядев с ног до головы, нас провожали к столику, я рассмотрел вокруг несколько весьма странных, уголовного вида личностей. На стене у гардероба висели портреты Пугачевой и Кобзона. В Киеве с этим вообще странно, немного похоже на Москву начала 90-х - как заведение подороже, так обязательно урки за столами. До сих пор не могу понять, как это сочетается с их революцией.

Сам Вадим немного постарел, в волосах даже показалась седина - что вы хотите, сколько мы не виделись, но, когда он заулыбался, увидев нас, я облегченно вздохнул - это был мой прежний товарищ.

Я заглянул в меню и присвистнул, цены были вполне московскими и даже более того. Элементарные 50 грамм горилки стоили 4 доллара, это в Киеве-то, совсем совесть потеряли!.. Но Вадим успокоил меня, шепнув, чтобы я не беспокоился - он все спишет на представительские расходы фирмы.

Сначала разговор не клеился. Это бывает, когда не видишь человека столько лет, не знаешь, о чем его спрашивать, но постепенно мы разговорились. Заявленный днем немец (я забыл его представить, простите, - назовем его Ульрих), в общем, почти не мешал - это был улыбчивый парень с каким-то странным, детским выражением лица, которое, впрочем, часто встречается у европейцев. Наверное, это от их хорошей жизни - если государство, извините, время от времени не имеет вас в интересное место, можно довольно долго оставаться ребенком.