Дуги Бримсон - Кое-что о Билли

21.10. Травма

Ура! Кто-то наконец сподобился посмотреть, что у Эммы с рукой. Сама же она при виде появившегося перед ней врача мгновенно превратилась из ворчливой матерящейся мымры в дрожащий от страха пудинг. Дело дошло до того, что она потребовала от меня пойти с ней в кабинет, чтобы держать ее за другую руку, пока ее будут осматривать. Проскрипев для вида что-то неодобрительное, я исполнил ее просьбу, потому что, по правде говоря, именно на это и надеялся.

Во-первых, я был готов идти куда угодно из этого кошмарного вестибюля. Во-вторых, не каждый день удается посмотреть, как молодой девчонке вставляют на место вывихнутую руку. А кроме того, в глубине души я очень рассчитываю на то, что ее попросят раздеться — само собой, до пояса. Если так оно и выйдет, то вечер можно будет считать потраченным очень даже не зря. Пробыв с нею рядом некоторое время, я успел разглядеть, что, несмотря на некоторую, скажем так, пышнотелость, у нее под блузкой просматривается грудь очень достойных и привлекательных пропорций.

21.35. Травма

Судя по всему, вызов в кабинет был просто-напросто отвлекающим маневром с целью скрыть от нас тот факт, что ждать нам придется еще черт знает как долго. Всех врачей наверняка вызвали на какое-нибудь неотложное чаепитие. Хорошо хоть, Эмма уснула.

22.45. Дома

Ну вот, добрался наконец домой и до хрена этому рад. Больше я бы этого не вынес.

Некоторое время все шло нормально. Эмма мирно посапывала, а я все прикидывал, как бы так ухитриться расстегнуть ей блузку, чтобы не разбудить ее. Тут в соседний кабинетик, отделенный от нашего перегородкой, не доходящей до потолка, принесли очередного пациента. Первыми его словами были: «Тазик, сестра! Скорее тазик!» По всей видимости, медсестра недостаточно хорошо представляла себе срочность этой просьбы. Я бы не мешкал ни секунды. Она же, задержавшись на какой-то миг, была наказана извергнувшимся с кушетки на пол потоком блевотины. Что-что, а этот звук я определю и на большом расстоянии, не то что здесь, в метре от этого ублюдка.

Вскоре по всем смежным кабинетам растеклась волна омерзительной вони. Чует мое сердце, если бы соседка Эммы не подъехала к нам в тот момент, я бы не выдержал и просто позорно бежал оттуда.

Судя но всему, мое отсутствие если и заметили, то не придали ему слишком большого значения. По крайней мере, добравшись до дому, я не обнаружил на автоответчике ни одного сообщения. Как всегда, в почтовом ящике меня дожидались какие-то немыслимые счета и очередная порция писем от тоскующих по невстреченной любви гомиков. Таких посланий у меня уже скопилось штук тридцать. Судя по всему, этот газетный клуб одиноких сердец работает весьма эффективно. По-моему, стоит попробовать подать объявление от своего имени, только уже в нормальную рубрику. Так просто, для прикола — посмотреть, что получится. Если не забуду, завтра же и вышлю им заявку. Кстати, о приколах: нужно будет надавить и на Джулию. Скажу ей то же самое, что сказал Лиз. Ну, что, мол, встречался я тогда не с постоянной подружкой, а со случайной знакомой, и что никакого продолжения за этим не последовало. В конце концов, если один раз она попалась на удочку, то почему бы ей и снова не клюнуть.

Надо бы узнать, как там Эмма. Честно говоря, я чувствую себя виноватым, что не дождался ее. Я ведь даже не знаю, как ее соседка добралась туда, но надеюсь, что все-таки на машине, а не на электричке. Мой «пежо», конечно, тот еще лимузин, но ехать на нем в любом случае удобнее — я уж не говорю о том, что намного быстрее, — чем в той среднего уровня скотовозке, которую используют для перевозок пассажиров Британские железные дороги.

Извиняет меня только одно: зная о своей везучести, готов поспорить, что как только я уехал, к Эмме тут же пришел врач и сделал все, что от него требовалось. Кроме того, я готов поставить пару фунтов против куска дерьма, что ее попросили снять блузку, и, будь я там, мне бы «пришлось» помочь ей в этом. Будем считать, что мне, как всегда, не повезло, зато Эмма не должна была дожидаться врача до самого утра.

09.25. На работе

Несмотря на то что я спал дома в первый раз за целую неделю, выспаться по-настоящему и отдохнуть мне не удалось. На этот раз виной тому были не пришельцы, не японские солдаты и даже не Дэвид Меллор. Меня просто загрызла совесть. Еще хуже все обернулось сегодня утром. На работе все считают своим долгом спросить меня о самочувствии Эммы. Учитывая, что ответить мне на это нечего, мое собственное самочувствие становится все хуже и хуже.