Леонид Нетребо - Мидии не родят жемчуг

«…Я опозорю тебя на всю библиотеку. Сюда вызовут милицию. Потом об этом вопиющем случае сообщат на твою работу!.. И так далее. Это будет моя месть тебе за миссис Смайл и, самое главное, за меня. А потом, если хочешь, умирай!.. Или живи на здоровье, — это уже не будет иметь никакого значения! Ни для миссис Смайл, ни для меня, ни для моего Виталика, которому ты в подметки не годишься!»

Но, издержки чудесности, неожиданного подарка судьбы, — я замешкалась, «супруг» успел выскочить. Как я могла не спрогнозировать такую возможность что «супруг» и есть книжный вор. Ведь у него же на лице это три дня было написано. Врешь, не уйдешь! Я бросаю пачку журналов на стол миссис Смайл и, провожаемая ее, ставшей вдруг удивленной улыбкой, выскакиваю из библиотеки.

«Супруг» уже на улице. В руках пакет. Лицо довольное жизнью, почти радостное. Я иду «шпиком» сзади. Подхожу совсем близко. Внимательно, насколько это возможно, осматриваю полупрозрачный пакет. Так и есть: книга. Большая. Кажется, именно такую я видела на стеллаже, какой-то справочник, видимо детский, тематический, хорошо иллюстрированный.

О чем ты думаешь? С детства читаю детективы, несколько лет профессионально занимаюсь «газетным» криминалом, но ни разу в жизни не могла смоделировать психологию воришки. Украсть у какого-то ребенка, чтобы отдать своему, и умиляться при этом сознанием того, как хорошо сделал, обеспечил чадо необходимым, и сердце сочится гордостью и умилением. Нет, ничего не получается. Вор — аномалия, выродок. А в шкуру выродка я, при всем желании, влезть не смогу. В чем-нибудь да ошибусь. Одно понятно: твое место в клетке. Но что я реально могу сделать: заломить тебе руку и отвести в милицию или обратно в библиотеку? При этом следить, чтобы ты, как опытный вор-карманник, не избавился от пакета. Смешно. Ты останавливаешь такси! Это катастрофа. Сейчас сядешь в эту грязную «Волгу», и прощай мои мстительные мечты! Хотя бы одно доброе дело из этой неудачной истории я должна выжать — хотя бы вернуть в библиотеку украденную книгу.

Ты открываешь дверцу, сгибаешься с намерением забросить свои драгоценные чресла на мягкое сиденье. В это время я обеими руками, маленькими, но крепкими (ты должен помнить!), хватаюсь за твой пакет и со звериной решительностью рву его на себя…

Я едва устояла на ногах, а у тебя в кулаках остаются только пластмассовые ручки от пакета.

…Ты бежишь следом.

Я ошиблась: полагала, что ты не будешь меня преследовать с целью вернуть нечестно добытое. Потом я решила использовать твою жадность в своих целях. Сначала притворялась немощной, бежала прихрамывая. Мне взбрело в голову таким образом, по примеру какой-то птицы, отвлекающей хищника от гнезда с птенцами, заманить тебя куда-нибудь поближе к милиции или библиотеке. Но потом я обнаружила, что бегу не известно куда. Просто бегу и все. Я элементарно заблудилась, не зная города, района.

Ты загнал меня в какую-то тупиковую подворотню. Я заметалась у стены. Зачем-то сняла рваный пакет с этой большой книги и, торопливо смяв, бросила его тебе в лицо. Ты завалил меня на землю и стал вырывать свой нечестно добытый талмуд. Я умею кусаться, — ты не знал об этом?!.. Тогда ты высоко размахнулся и ударил меня своим огромным кулаком в грудь. Ух, как хорошо! Ну, давай еще! Ты не просто бьешь — ты выбиваешь себя из меня… Но… мне больно. Все-таки ты подонок… Ты как будто услышал, ударил еще. Надавил коленкой на мой беззащитный живот. Я задохнулась, у меня потемнело в глазах. Сейчас изо рта полезут кишки. Еще один удар, и я потеряю сознание, а потом, может быть, умру.

На паническом, еще не равнодушном остатке сознания я вновь ощущаю книгу в своих руках, запрокинутых за мою дурную голову. В этой самой голове мелькают, разумеется, глупости: книга — источник знаний… знание — сила. Быстрыми толчками, синхронными со стуками крови во всем организме, я напитываюсь мыслью, которая удерживает меня в рассудке: знание — сила!.. Да, черт возьми: с радостью убеждаюсь, что книга еще не выпала из рук, закинутых за голову, собираю последнюю энергию и хлопаю этим гроссбухом, источником знаний, по твоей красивой голове. Затем еще. Еще! Хочу еще, но сил на большее не хватает.

Твои глаза превращаются в два белых шара. Ты медленно разгибаешься, выпрямляешь торс, отпускаешь от меня свои руки, как хирург от больного, и также медленно, как бы нехотя, берешься за свою красивую голову. Наверное, там сейчас колокольный звон и поют ангелы. Сидящий на коленках и покачивающийся, ты напоминаешь йога. А вместе мы напоминаем что-то из «Кама-сутры». Нокдаун.