Александр Лапин - Время жить

Поэтому он не торопился, не спешил, в отличие от верного Ербола. Тот, сказав пару дежурных комплиментов, уже удалился с подругой.

Амантай взял большую очищенную креветку в одну руку, в другую – чайную ложку с икрой. И начал кормить свою соседку с рук.

– Закуси, солнышко, креветкой! А теперь вот добавь еще икорки. И глоточек шампанского. Хорошего шампанского «брют».

Жаль, что многие из них – простые девчонки – не понимали ничего в тонких, изысканных винах. Им бы сладенького. «Но ничего, – думал он, – они учатся и усваивают уроки. К хорошему привыкают быстро».

Ольга нежными алыми губками слизывала красные шарики.

Вот это жизнь, вот это песня.

Когда все раскраснелись после чудной ухи из трех видов каспийской рыбки, включая и редкую белорыбицу, наступило время для музицирования. Амантай, как всегда, взял с собой гитару, а самое главное – караоке, набор пластинок и картриджей. Не зря же говорят, что женщины любят ушами. Он включил музыку, вышел на середину зала. И медленно, потихоньку стал напевать:

А уж за нею пошла песня «Ах, какая женщина!» Потом из кинофильмов… В общем, вся советская классика, направленная на охмурение публики.

Амантай знал, что он не совсем оригинален в своей манере отдыхать от дел. Нравы в элите царили еще те.

Даже на самом верху народ оттягивался по полной. Более того, «медовые ловушки» использовались и при налаживании межгосударственных отношений.

Во время больших праздников, таких как День независимости, силами КНБ создавался специальный «женский батальон», в который собирали красавиц.

Один московский приятель Амантая с юмором рассказал ему одну историю: «Вернулся я в гостиницу с праздника. Вдруг в номер проскользнула женщина. Довольно возрастная уже. Лет, может, сорока. Полненькая. И сказала: “Меня прислали вам в подарок. Я готова исполнить любые ваши пожелания”. Ну, я как ее увидел – разозлился. Что это за подарки? И попер ее из номера. Тут же позвонил на ресепшен: “Кого вы мне прислали? Какую-то корягу! Охренели, что ли?” Минут через пятнадцать поскреблась в номер другая девушка. Лет восемнадцати. Такая красивая, стройная. Все при ней. Одним словом – чемпионка! Ну, я к ней со всею душою. Присели на диванчик. Приобнял ее. Налил бокал шампанского. Ну, прежде чем начать утешаться, поговорили. Я ее спросил: “Гуля! Как тебе такое дело? К чужому мужику посылают”. А она отвечает: “Да ради своей страны я готова на любой подвиг!” Такое вот у нее воспитание!»

Восточное гостеприимство, блин…

А его «карусель» набирала обороты. Атмосфера была непринужденной, весь его большой, ухоженный коттедж стал полигоном для игры в прятки. Развернуться есть где – бильярдная, сауна, бассейн, несколько спален.

Народ веселился и ликовал. Кого поймают – того и отлюбят.

Наутро все были готовы к продолжению банкета. Амантай встал пораньше. Кудрявая Ольга еще спала, уткнувшись лицом в подушку. Он потихоньку пробрался из спальни в ванную. И начал плескаться. Не заметив, как она проскользнула прямо к нему в душ. И только почувствовал, как сзади прижалось горячее тело…

«Карусель» продолжала вертеться до самого вечера без остановки.

Случилось это странно и неожиданно. Он как раз приехал к себе, чтобы «залечь в берлогу». Поставил своего «мустанга» в стойло, то бишь в гараж. И, размахивая ключами, направился через лужайку к дому. В эту минуту сотовый телефон разразился бравой мелодией: «Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый росс!»

– Алло, Саша, это ты? – раздался в трубке чей-то женский голос. – Здравствуй!

– Здравствуй, – машинально ответил он, прикидывая, кто это может звонить.

– Ты меня не узнаешь? – спросили через секунду.

– Да что-то как-то не припоминаю! – задумчиво ответил он, готовясь аккуратно закончить этот диалог с шарадами и загадками.

– Это я, Крылова Людмила!

«Какая такая Людмила?» – машинально подумал он, перебирая в памяти знакомых женщин. И вдруг вспомнил:

– Людка! Ты, что ли? Какими ветрами? Какими судьбами?

С одной стороны, он чувствовал радость. А с другой – тревогу: «Чего это она позвонила?» Привык уже – находят тогда, когда хотят чего-нибудь получить. Других поводов обычно не бывает.

Но любопытство все-таки перевесило. Все-таки его первая женщина, можно сказать, несбывшаяся любовь, решилась прервать обет молчания. После стольких лет. Интересно.