Саддам Хусейн - Посмертное проклятие

– Ладно, – сказал отец Салима, – еда уже совсем остыла. Поблагодарим Аллаха и давайте приступим.

– С именем Аллаха милостивого и милосердного, – произнесли все, и руки их вслед за рукой отца потянулись к еде.

А когда все наелись, вновь поблагодарил отец Салима Авдаха, а за ним повторили и все остальные:

– Слава Аллаху, Господу двух миров!

По дороге к шатру отца Салима спросил Иезекиль шейха румов:

– А надежную ли охрану ты оставил при башнях?

– Да, – ответил шейх, – но не в таком количестве, как обычно, немногим поменьше.

Иезекиля охватило беспокойство за хранившиеся в башнях золото и деньги.

– Хорошо бы вернуть туда несколько воинов, которые по разумению твоему могут нам не пригодиться, чтобы усилить охрану башен. А вдруг в наше отсутствие враг или разбойник решит напасть?

Шейх румов велел шести всадникам вернуться к башням. Проехав еще немного, добрались они до холма, с которого видны были шатры племени отца Салима. Взобравшись на этот холм, можно было следить за каждым движением и легко отличить всадника от пешего воина.

Знатные люди племени румов собрались вокруг шейха и Иезекиля, и шейх стал отдавать им указания:

– Разделитесь на две равные части, каждая из них пойдет на врага со стороны холма: одна колонна – с востока, вторая – с запада, – говорил он, указывая рукой нужное направление. – Мы с Иезекилем после вашего выступления останемся на холме следить за вашим передвижением и передвижением противника. Мы оставим при себе нескольких всадников для охраны и в качестве резерва и в нужный момент вмешаемся.

Шейх румов еще отдавал распоряжения, как вдруг над двумя небольшими шатрами, стоявшими по краям в лагере племени, подняли на высоких шестах флаги, словно подавая какой-то сигнал.

– Боюсь, что это условный знак, – сказал шейх. – А означает он то, что противник заметил нас еще до того, как мы появились из-за холма.

Салим обошел всех командиров из своих людей и лично убедился, что все указания, которые он раздал накануне, поняты верно, что все меры предприняты так, как он хотел. В общем, в том, что приготовления прошли в духе отданных им распоряжений.

Довольно глубокое русло вокруг лагеря племени было за долгие годы вымыто дождевыми потоками. Русло изгибалось как подкова, образуя нечто вроде полуострова с холмом в основании. С этого холма войска шейха румов и Иезекиль собирались сейчас спуститься, продвигаясь в сторону равнины.

Салим велел и настаивал на этом до последнего момента, чтобы всадники укрылись в том русле, а потом, разбившись по направлениям, выдвинулись по дну русла и появились по обе стороны холма и за ним, отрезав таким образом нападавшим путь к отступлению, чтобы как можно больше их попало в плен.

Шейх румов отдал необходимые распоряжения, и кони понесли своих седоков вперед. Но вместо безоружных людей они столкнулись с вооруженным с ног до головы войском. Их встретили женщины, готовые к бою и вооруженные все как одна, хотя бы палками, которые похватали они, как только разнеслась весть о приближении врага. В одно мгновение воины племени оказались в седлах своих коней и верблюдов, и каждый с оружием в руках готов был к сражению.

В центре в первом ряду стояли лучники, второй ряд ощетинился копьями. С флангов противника атаковали всадники. Всякий раз, когда отряд румов пытался прорваться в центр, лучники обрушивали на них тучи стрел. С лошадей падали пораженные воины. Падали раненые лошади, увлекая за собой седоков, и стоило только всаднику оказаться на земле, как кто-нибудь тут же прилаживал к его шее меч. Все перемешалось. Ржание лошадей смешалось с криками воинов и воплями женщин, которые с палками в руках защищали дома и детей. Стоило какому-нибудь всаднику отбиться в сторону или, наоборот, прорваться к лагерю, как женщины принимались со всех сторон бить его лошадь палками по ногам или при приближении всадника натягивали предварительно разложенную на земле веревку. И в том и в другом случае всадник оказывался на земле, а там его принимались колотить палками и шестами. И повезло тому, кому удавалось бежать или, оставшись в живых, попасть в плен.

Нахва билась наравне со всеми, а трое мужчин на лошадях всячески ее оберегали. Как только кто-нибудь из румийских воинов направлялся в ее сторону, один из них тут же нападал на него и сбивал с коня, и всадник, истекая кровью, валился на землю.

Крики «Аллах велик!» раздавались над полем боя то тут, то там, прорываясь сквозь общий гвалт.