Олег Рой - Мужчина в окне напротив

Конечно, она задумывалась о том, что ведет себя странно. Ее любовь – а она действительно чувствовала, что полюбила мужчину в окне напротив, – была по меньшей мере необычна, чтобы не сказать хуже. Хотя, с другой стороны, разве так уж это необычно? Разве не именно такую любовь испытывал, скажем, великий Данте, автор бессмертной «Божественной комедии», к юной Беатриче? Он тоже видел свою прекрасную даму всего несколько раз в жизни, и то издали, встречая случайно на улице или, однажды, на чьем-то свадебном торжестве среди многочисленных гостей, но ему вполне было достаточно этого для того, чтобы создавать в ее честь сонеты, благодаря которым имя его возлюбленной осталось в веках, навсегда сделавшись символом чистоты и возвышенной страсти. Ирина подготовила передачу о Данте и, наверное, впервые за всю историю цикла «Легенды любви» отождествляла себя не с женщиной, а с мужчиной – ее чувство к «Сергею» сильно напоминало ей любовь Данте к Беатриче.

Перечитывая классику, Ирина с удивлением и радостью открывала, как много в художественной литературе описаний любви героев к людям, которых они едва знали. Взять, скажем, Незнакомку Стефана Цвейга [7]– как похожа ее история на историю Иры! Разве что писатель живет не в квартире напротив, а на той же лестничной клетке. А Пушкинская Татьяна? Она ведь тоже полюбила Онегина с первого взгляда, не обменявшись с ним и парой слов! Выходит, то, что случилось с ней, Ириной, не так уж глупо и странно… Наверное, «своего» человека, того, кто предназначен нам судьбой, свою, как говорят, половинку мы нередко сразу выделяем из толпы, интуитивно узнаем при самой первой встрече. И сразу чувствуем, а иногда и твердо знаем – это он или она ! – даже если видим впервые. Потом будут другие встречи, разговоры, различные ситуации, в которых мы будем лучше и лучше узнавать своего избранника или избранницу; его или ее образ, возникший в нашем сознании, будет приобретать новые грани и краски – но все это станет лишь подтверждением открытия, сделанного в момент первого озарения.

Ирина сама не знала, стремится ли она к более близкому знакомству с мужчиной в окне напротив. С одной стороны – да, конечно, этого очень хотелось. Целыми днями, сидя на своем наблюдательном посту, она мечтала об их с «Сережей» встрече – знакомстве, взаимной симпатии, которая обязательно возникнет, первом свидании, объяснении, свадьбе и долгой счастливой жизни сначала вдвоем, потом с детьми, затем с внуками… Этих воображаемых сцен было такое количество, что они казались неисчерпаемыми: сегодня можно было представлять, как они выбирают подвенечные наряды, завтра – как едут в свадебное путешествие в Париж, послезавтра – как провожают первого сентября в первый класс старшего сына (Сережу, конечно!), а еще через день – как покупают дачу, как две капли воды похожую на ту, что была когда-то у Бобровых в Заветах Ильича.

А с другой стороны, в глубине души Ирина чувствовала, что и не хочет ничего менять. Ни для кого не новость, что в жизни все получается совсем не так красиво и гладко, как в фантазиях. И кто знает, чем обернется их знакомство, если оно все-таки состоится? Вдруг она не понравится «Сергею» или еще что-нибудь не сложится? И тогда Ира не только ничего не приобретет, но может и лишиться того самого дорогого, что есть у нее на сегодняшний день – образа мужчины в окне напротив.

– М-да… И давно это с тобой? – поинтересовалась после паузы Алла.

– Давно. Уже скоро два месяца, – раздался тяжелый вздох.

Подруги сидели у Ирины в гостиной, пили кофе с коньяком и конфетами и, как это называется в старых романах, сумерничали, не зажигая люстру. На улице уже смеркалось, но от снега, укрывавшего двор, казалось светлее.

– Черт, как бы я хотела на него посмотреть! – Алка в который уже раз за вечер бросила взгляд на темные окна квартиры напротив.

– Я бы сама хотела его тебе показать. – Ира устроилась с ногами на своем привычном месте – диване, придвинутом к подоконнику. – Но он, как назло, именно сегодня куда-то уехал…

Алка помолчала немного, затем взглянула на приятельницу с некоторым подозрением:

– Иренция, а ты не это? Не того?

– В каком смысле? – не поняла та.

– Ну, в смысле – не сочиняешь? Как это у тебя принято?

– Нет, – покачала головой Ирина. – Сейчас я говорю чистую правду…

Алла снова помолчала, а потом спросила с укором:

– Так что ж ты, дурочка, раньше-то мне ничего не рассказывала?