Канта Ибрагимов - Седой Кавказ

В июле в республиканском доме политпросвещения шло собеседование. Принимали всех: более грамотных в Москву, остальных в Ростов-на-Дону. Докуева послать учиться экзаменаторы никак не смогли: абсолютно безграмотен – был их вердикт, да к тому же в возрасте.

Огорчился Домба не на шутку, а жена все точит – «иди попроси работу, иди проси!». Побрел вновь он к «золотой рыбке», а точнее, к манящему «огоньку».

– Ну ладно, – озабоченно сказал Шаранов, – свои кадры мы на произвол судьбы не бросаем… У нас беда с воровством на винно-коньячном комбинате – будешь там нашими глазами и ушами, – перешел на ты и начальственно-приказной тон секретарь. – Устроим замначальником охраны. Там грамотность не нужна, но нужны бдительность и исполнительность. Ясно?

– Да, – мотнул Докуев.

– Не «дакай», – передразнил Шаранов, – а так точно.

– Так точно, – вскочил Домба, – товарищ, э-э-э…

– Сек-ре-тарь обкома.

– Так точно, секретарь обкома, – чуть не разрывался в струне заместитель начальника охраны Грозненского винно-коньячного комбината.

– Да, квартиру не проси, через годика три-четыре сам купишь, а так, я думаю, ты не пропадешь, – Шаранов недобро улыбнулся. – Хм, как ты акты потравы полей выдумал? Мо-ло-дец!

– Да я, я, я, – Домба был ошарашен, как нашкодивший школьник, затрясся, еще больше вытягиваясь в стойке.

– Да ладно, – махнул рукой секретарь, – просто впредь мелочевкой не занимайся, ну и друзей не забывай. Все понятно?

– Так точно!

– Брось эту брехню, – сморщился Шаранов. – Ко мне – только в особо важном случае… Ну, со временем сам поймешь. Контакт держи через помощника.

Строго выполняя наказ, Докуев квартиру не просил, просто через полгода купил маленький домик, оформив его на Самбиева, а лет через пять построил в центре Грозного с виду невзрачный, но добротный дом со всеми удобствами.

К этому времени Домба уже занимал очень доходное место на комбинате – заместитель начальника цеха готовой продукции. Этому способствовало два крупных ЧП. К концу второго года работы, когда Докуев думал, что он знает все и все у него «схвачено», он попался на крупной групповой краже в ходе совместной проверки милиции и народного контроля. Трех человек арестовали, и вдруг во время следствия выяснилось, что Докуев невиновен, а соучастники получили по пять лет лишения свободы с конфискацией имущества.

Казалось, что Домбу должны как минимум уволить, так нет – в наказание из бригады охраны его переводят для «перевоспитания» в цех готовой продукции, на материально ответственную должность кладовщика. Через год Домба вновь попадается с поличным, вновь уголовное дело, и вновь он выходит «сухим из воды», только теперь за халатность ему не доверяют должность кладовщика, а назначают в наказание заместителем начальника цеха готовой продукции, и его стали все называть по-русски – Зубр * .

Со времен депортации вайнахов все руководящие позиции на винно-коньячном комбинате занимали в основном приезжие армяне. Освоившись в родном городе, чеченцы и ингуши стали потихоньку теснить чужаков с доходных мест. Первым не выдержал напора начальник цеха готовой продукции. Он «по болезни» раньше положенного срока вышел на пенсию и переехал жить в Прибалтику.

За вакантное место развернулась жесточайшая конкуренция. Из четырех явных конкурентов остались только два – Докуев и некий Беков – представитель крупного тейпа – со стороны. Сплотившись, Бековы до того подняли ставку, что ни связи, ни деньги Докуева ничего поделать не могли. И тогда Домба вспомнил Самбиева.

Щегольски приодетый Докуевым в честь такого случая, рецидивист Денсухар наглой кривой походкой ввалился в дом конкурента и, уставившись своим искривленным глазом, безапелляционно сказал:

– Вы хотите сесть на «живое» место, которое по всем понятиям положено моему другу Докуеву?

– О каких понятиях ты болтаешь? – возмутились хозяева.

– Докуев много лет честно служил комбинату, чтобы со временем занять этот пост, а вы лезете нагло со стороны.

– Ничего не знаем. Пошел прочь.

– Я вас предупредил.

– Ты что, нам угрожаешь?

– Да нет же, – беззубая ухмылка, а точнее кривая гримаса решимости, застыла на лице Денсухара. Он не играл, он готов был ради односельчанина, ну и конечно обещанных комиссионных, на все. В случае успеха мог два года не ездить на заработки. Такой удачи он не знавал.

Через день после этого диалога в Ники-Хита к Самбиеву (он тогда только-только перешел жить в родной дом) на нескольких машинах явилась представительная делегация. В дом вошли только четверо: известный мулла, крупный милицейский чин, какой-то блатной с многочисленными перстнями и более грозной, чем у Денсухара, мордой и сам претендент. Основная группа устрашения осталась у ворот.