Анатолий Отян - Добро Наказуемо

Марина даже испугалась такого предложения. Она понимала, что ожидать окончания операции не присутствуя на ней, будет очень тяжело, но смотреть, как режут по живому тело твоего ребёнка ещё ужасней, и она сказала, что будет находиться рядом, и если возникнут проблемы с донорской печенью, она готова в любую минуту стать донором.

Операция началась в восемь утра. Марина сидела в комнате ожидания, уютно обставленной, с различной литературой, телевизором, но ни читать, ни, тем более, смотреть телевизор она не могла, а беспрерывно смотрела на часы и подносила их к уху. Ей казалось, что часы останавливались, потому что она думала, что прошло полчаса, а часы показывали что прошло только пять минут. Неверующая, как и большинство людей воспитанных советской властью, она просила Бога о благополучном исходе операции.

Она уже начала впадать в прострацию, когда к ней зашёл один из оперирующих врачей и сказал, что всё сложилось удачно и девочку отвезли в реанимационное отделение, где она пробудет два-три дня, а увидеть её Марина сможет завтра утром.

Как она дождалась этого "завтра утром", вспоминалось с трудом.

Когда она зашла в реанимационную палату, Света лежала с открытыми лазами, в нос ей была вставлена прозрачная трубка_ и в вену из капельницы поступала лекарственная смесь. Губы у ребёнка были сухими, и сестричка смачивала их влажной салфеткой. Света увидела мать и попыталась сказать «мама», но сестричка сказала, что ей нельзя сейчас разговаривать. Марина готова была расплакаться, но взяла себя в руки и стала уговаривать дочку, что всё будет хорошо и нужно немножко потерпеть.

Это «немножко» растянулось на много дней и через месяц Марину выписали из больницы дали направление в немецкий реабилитационный санаторий на целых два месяца. Санаторий**находился в небольшом городе с прекрасным парком и небольшой речушкой, протекающей через него. В санатории находились детишки из разных стран, в том числе из Украины и России.**

Руководство санатория, узнав, что Марина владеет несколькими языками, предложили ей поработать переводчицей и даже предоставили ей жильё на территории санатория. Марина согласилась ещё и потому, что Светочке требовалась минеральная вода, источников которой здесь находилось в избытке, да и дополнительный заработок был нелишним, потому что деньги, которые ей были положены от незаконного бизнеса, заметно поубавились на оплату за операцию и послеоперационную реабилитацию.

**Семён получил двухкомнатную квартиру в шестнадцатиэтажном доме, построенном для еврейской общины в конце шестидесятых годов, а точнее в 1968 году (эта дата стояла на табличке в лифте). Он по совету знакомых поступил в Еврейскую общину или как её называли русскоязычные евреи — Гемайда (Gemeinde). Несмотря на то, что он был полукровок, его в общину приняли, видимо потому, что его принимал директор Общины в отсутствие раввина, которого, правда, вскорости освободили от должности, не то за то, что он имел какую-то незаконную корысть, не то за нарушение иерархической дисциплины, а может и за то и другое, а может и третье, или ещё что-то. Говорили, что когда принимал в общину раввин, то он смотрел внимательно документы (а вдруг в Гемайду проникнет нееврей или «гой» по-еврейски) и задавал вопросы на знание еврейских праздников, обрядов и традиций. Директор являлся официальным должностным хозяйственным руководителем, так как у общины на балансе находились три больших жилых дома и один строился, а также здание школы, детского сада, общественного культурного центра с рестораном и других объектов, находящихся за пределами Франкфурта. Он, по всей вероятности, торопился и принял Котика и ещё две семьи в Общину за две минуты.*(см. примечание).

По количеству членов семьи Котикам полагалась трёхкомнатная квартира, но так как социальных (дешёвых) трёхкомнатных квартир на тот момент ни в Гемайде ни у города не было, им предложили некоторое время пожить в двухкомнатной. Свободными стояли две квартиры — на пятом и пятнадцатом этажах. Вера к тому времени устроилась работать продавщицей в большой магазин, а Маргарита посещала детский сад, находящийся в этом же доме на нижнем этаже — эрдгешоссе (Erdgeschoss). Семёну позвонили из Гемайды и сказали, что он может посмотреть обе квартиры, и если даст согласие, то одну из них может получить. Дом находился рядом с зоосадом (ZOO) и через пятнадцать минут Семён был у подъезда. Он начал рассматривать панель с кнопками, ища на ней фамилию хаусмастера** или старшего по дому, назначенного Гемайдой. Панель содержала 60 кнопок, по количеству квартир, и Семён не мог сразу же найти нужную фамилию, и услышал за спиной голос, спрашивающий по-немецки: