Анатолий Отян - Добро Наказуемо

— Тётя, не выгоняйте меня. Я посижу до утра и уйду. А сейчас меня на улице заберёт полиция. Меня уже два раза забирали и обещали посадить в тюрьму, если я не покину Германию.

— Откуда ты приехала?

— Из Закарпатья. Я приехала с группой и осталась. Говорили, что в Германии можно устроиться на работу и здесь хорошо платят. Но я уже больше месяца всюду ищу работу и не могу найти.

— А на что живёшь?

— Иногда кто-то покормит, иногда мужики денег дадут. Мне один дал 40 марок, так я неделю на них жила. И в машине катал всю ночь.

Правда, помучил сильно.

Марине жалко стало девчонку, но чем она могла помочь? Отвести и сдать своим покупателям было нереально. Во-первых, не хотела брать грех на душу, во вторых, девчонка знала где она живёт, и в-третьих, не возьмут её там и даром, потому что у неё под левым глазом опустилось и вывернулось веко так, что очень уродовало лицо. Ночью её брали, видимо, не видя этого дефекта.

Марина сказала девушке, что она может до утра поспать в её кровати, но та отказалась, и Марина взяв с собой томик Шиллера, полезла на свою двухэтажную кровать. Уже под утро она уснула. Когда проснулась, услышала разговор который шёпотом вела девушка, обращаясь к проснувшемуся Ефиму:

— Дядя, ви ж менi обицялы двадцять марок, а даете тiльки п'ять.

— Я обещал за ночь, а харил тебя только час, — громко отвечал ей.

Ефим.

— Я ж не вынувата, що ця тьотя прийшла, — сквозь слёзы доказывала девушка.

— Давай, давай, дуй отсюда. Уже светло за окном.

Девушка продолжала всхлипывать. Марина перегнулась с кровати и приказным тоном сказала Ефиму:

— Если обещал, отдай, не мучай девчонку.

— Смотри, нашлась тут защитница обиженных, — бурчал Соколов, но вынул из портмоне деньги и отдал девчонке, которая юркнула за дверь.

Марина повернулась к стенке в надежде уснуть, но Соколова прорвало:

— Чего ты прикидываешься такой порядочной? А ты отдавала деньги, когда кидала продавцов машин. Ты помнишь, как тебя умоляли и плакали, а ты…

— Заткнись, — остановила его Марина, — этот грех несу я и мне его искупать придётся, а ты хотя бы ещё раз откроешь рот, я попрошу шефа прислать сюда кого-нибудь, чтобы с тобой разобрались.

Ефим ещё хотел сказать Марине, что он догадывается, откуда у неё в чемодане деньги, он уже два раза в него лазил после того как подобрал ключ, и оба раза взял оттуда хорошую сумму, но спохватился, что если он скажет о деньгах, то эта сволочная баба догадается, что и ему перепало, тогда точно приедет Дрын. Он молчал, а Марина сказала, сменив жёсткий тон, на более спокойный:

— Я решила, что нам нужно разойтись. Ты сейчас, под мою диктовку напишешь заявление, и я пойду к адвокату.

— Они присуждают тут сумасшедшие деньги за развод, где я их возьму?

— Я заплачу за обоих.

Бракоразводный процесс длился несколько месяцев, и когда он закончился, Марина сказала Ефиму:

— Слава богу, эту обузу я с себя сбросила. Но ты не думай, что ты вышел из-под моего влияния.

— Какого ещё влияния?

— Я не хотела говорить «подчинения». Если ты считаешь, что ты не работаешь у шефа, то так и скажи.

— Я-то работаю, а где моя зарплата?

— Шеф распорядился, чтобы ты устроился таксистом, а машину тебе он даст.

— Так нужно сдать кучу экзаменов.

— Вот и сдавай.

— Легко тебе говорить — сдавай, когда сама лопочешь по-немецки, как по-русски.

— Кто тебе мешал учить немецкий как положено? А ты остановился на идиш. В общем, я тебе передала распоряжение шефа. Я завтра ухожу из общежития. Квартиру я себе подыскала.

— Где?

— В районе Борнхайм. Телефон, когда подключат, я тебе дам.

— Марина, одолжи мне денег, у меня жрать не на что.

— Конечно, будешь баб за деньги трахать и завтракать в кафе — никаких денег не хватит. Вари себе сам и ещё останутся.

— Буду варить. Но у меня сейчас, пусто, одолжи, — клянчил Ефим.

— Сколько тебе, и когда отдашь?* — *спросила Марина,**понимая, что никогда не получит одолженных денег.

— Пятьсот марок, — быстро выпалил Ефим, думая, что этим заставит Марину не думать и дать ему требуемую сумму.

— На тебе сотню…

— Ну дай хотя бы двести. Вон за телефон счёт пришёл. Посмотри.

— Я с этого телефона не говорила, а ты куда звонил?

— Тётке, в Одессу. Она меня просит чаще звонить. Плачет, что скучает.

— Ладно, на тебе двести, но больше не надейся, не получишь. Я на днях поеду в Одессу, что передать тётке?

— Лучше всего деньги, — засмеялся Ефим, — на билет до Франкфурта.

Она скоро должна приехать на ПМЖ.