Анатолий Отян - Добро Наказуемо

— Ничего, завтра в Одессе увидите, — смеясь сказал Семён.

— В какой Одессе, — добавил военный, — сейчас в вагоне увидите.

И, действительно, до поздней ночи в соседнем купе шумели, а по коридору ходили люди, то и дело ударяясь телом о его стенки.

Семён приехал в Одессу и начал вместе с Верой заниматься сбором в дорогу, хотя ещё и не пришло приглашение на ПМЖ в Германию. Кое-что нужно продать, подготовить ящики для багажа, перевести на немецкий все необходимые документы, найти надёжных квартирантов и многое другое. Семён пошёл на курсы немецкого языка, взял у друзей детские книги также на немецком и вечерами их читал. К его собственному удивлению, он сумел поговорить со случайно встреченным немцем, который спросил его, как пройти к Потёмкинской лестнице. Семён понял вопрос, что оказалось нетрудно, и, медленно вытягивая из памяти слова, объяснил туристу необходимый ему маршрут. Немец очень обрадовался, что такой важный для него вопрос решился благополучно.

Он тряс руку Семёна и постоянно повторял:

— Данке, данке, филен данк!

Семён отвечал также:

— Битте, битте, — и вдруг ни с того ни с сего ляпнул, — Гитлер капут!

Немец первую секунду не сообразил и с удивлением смотрел на Семёна, но потом засмеялся и проговорил:

— Я, я, капут, капут.

Так смеясь они и разошлись.

Вскоре пришёл пакет из Германии, где немецкая сторона рада сообщить, что семье Котик (перечислялись все члены семьи) правительство ФРГ разрешает постоянное место жительства на территории их государства в качестве беженцев как еврейским эмигрантам. Жить они должны в земле Гессен, в городе Франкфурт на Майне. Семён с Верой несколько раз прочитали весь текст так, что помнили его от первой до последней буквы. Они взяли бумаги и поехали к Вериным родителям. Аркадий Георгиевич, прочитав приглашение, взял из книжного шкафа один том Большой Советской энциклопедии на букву «Ф» и начал читать:

— Франкфурт на Майне большой промышленный город…

Семён и Вера сидели и внимательно слушали о городе, в котором им придётся жить. Слушали, как дети слушают сказку, представляя себя в том месте о котором говориться. И хотя в энциклопедии никаких страхов не приводилось, где-то в глубине души и между лопатками пробегала дрожь. Впереди стояла «НЕИЗВЕСТНОСТЬ» и к ней нужно быть готовым, в первую очередь морально.

Семён опять поехал в Киев за визами и билетом на самолёт, так как из Одессы ещё не производились регулярные рейсы во Франкфурт на Майне.

Семён удивился, что рядом с консульством, где у него приняли документы стоял киоск с разными товарами и торговал в нём… Игорь — главарь той банды.

Визы выдавались в помещении посольства, куда стояла большая очередь. Милиционер проверил наличие документов и очередь значительно укоротилась.

Визу на въезд в Германию выдали сроком на три месяца. Котикам не требовалось три месяца, и Семён пошёл в агентство Аэрофлота, находящееся с другой стороны площади, чтобы купить билеты на самолёт. И только, когда он купил билеты — понял, что это всё. До этого подготовка к отъезду являлась, как нечто такое, что касалось Семёна, как задание по работе, а сейчас он почувствовал, что это «задание» изменит его жизнь на непредсказуемый отсчёт и по времени, и по содержанию.

Семён пришёл на перрон к отходу поезда. Проводница в его вагон не пускала девушку, найдя у той какие-то неполадки в билете. Поезд, вот, вот должен был отойти, девушка расплакалась, и Семён попросил проводницу впустить её в вагон, а по ходу движения поезда разобраться с её билетом.

— Ведь вопрос только состоит в том, в каком вагоне ей ехать, — спокойно, с просительной интонацией уговаривал Семён проводницу.

— Хай сидае до вашого купе, — смилостивилась та.

Когда сели в вагон девушка поблагодарила Семёна, что он помог ей.

— Не стоит благодарности, — отвечал Семён.

Когда разобрались с билетом, то оказалось, что кассир проставил несуществующий номер вагона, вернее, два раза написала цифру 4, и бригадир поезда за одну минуту решил эту проблему.

В пути пассажиры начали разговоры на различные темы и коснулись вначале вопросов эмиграции, а затем войны и уничтожения евреев.

Девушка, которой Семён помог сесть в поезд, доселе молчавшая, вдруг сказала на украинском языке.

— А мий дид казав, що жыдив нимци правыльно зныщувалы?

У Семёна в груди закипело, и он спросил девушку:

— Что ты сказала?!

Девушка перешла на русский, но с сильным украинским акцентом.