Анатолий Отян - Добро Наказуемо

"Вот только, наверное, не Богом, а Чёртом. А может это и есть сам чёрт, подчинивший меня себе?", — промелькнуло в уме у Марины.

— Марина, я уже давно хотел расширить сферу своего влияния и выйти за рамки одного государства, тем более, что всё говорит о скором его распаде. Кое-где я уже наладил работу моих агентов, но пока всё это не то, на что я рассчитываю. Мне за границей нужны умные люди, которых, вообще, очень мало. И умные имеют тенденцию к отделению от хозяина, а я этого не хочу. Я не меценат, дающий деньги на развитие кому либо, я властолюбец и деньголюбец. А ты умная женщина, и деньги для тебя средство, а не цель, поэтому я в тебе уверен, но за границу ты сможешь попасть только выйдя замуж за иностранца или еврея.

— Ты мне предлагаешь фиктивный брак?

— Что-то вроде того. А ляжешь ты с ним в постель или нет, это дело твоё.

— И куда ты хочешь меня отправить?

— В Европу. Я пробовал в Израиле наладить бизнес, но евреи — каждый второй «бизнесмен», вроде меня, и облапошат любого.

— А чем конкретно я должна буду заниматься?

— Вот этот вопрос мы обсудим тогда, когда ты ответишь мне на первый. А первый подразумевает выезд за границу надолго, если не навсегда.

— Хорошо, я подумаю.

— Я сейчас организую тебе автомобиль, а то ты знаешь, этот район небезопасен для молодых женщин, — засмеялся шеф.

Он вышел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.

— Через десять минут будет авто.

Когда Марина выходила, шеф поцеловал её в щёчку и галантно раскланялся.

Вера всё чаще приходила домой расстроенная из-за плохой торговли магазина. С каждым днём выручка всё уменьшалась, торговать становилось нечем и прибыли еле хватало на оплату коммунальных услуг и электроэнергии. Зарплату задерживали всё больше и больше.

В самом магазине обстановка накалилась так, что ни дня не обходилось без скандалов. Если раньше Вере хоть как-то удавалось сдерживать продавцов от грубости покупателям, то теперь, обозлённые отсутствием элементарных продуктов, люди сами нападали на продавцов со всевозможными обвинениями. Иногда доходило до драки. Позавчера инвалид палкой ударил по прилавку, а продавщица швырнула ему в лицо его деньги. Пришлось вызывать милицию.

Некоторые Верины знакомые, видя ухудшающееся положение в стране и экономике, оформляли документы на отъезд из страны. Вчера её в трамвае встретила давняя знакомая Галка и сделала удивлённые глаза.

— Вера, это ты? Я думала, что ты давно уехала, — громко, на весь трамвай заявила Галка.

— Куда?

— Как куда? Земля большая. В Америку, например. С этими босяками становится невозможно жить. Цивилизованные люди хотят от них отделиться, так они танками их давят.

— А что, им плохо живётся в Союзе? — вмешался в разговор мужчина с авоськой в руках.

— А ты, сразу видно, живёшь в приймах, что против свободы. Сам раб и других…, -подключился старичок с палочкой в руках.

— Ты папаша брось оскорбления. Был бы ты помоложе съездил бы я тебя по сусалам.

— Вытри сопли, сталинский выродок. Это такие как ты в тридцать седьмом…

— Да у меня самого отца расстреляли, а ты дед, что, полицаем был?

— Я?! Да я…

Трамвай остановился и старичок, крича что-то в адрес своего оппонента, вышел из трамвая. Он ещё долго шёл вслух ругаясь и угрожая палкой теперь невидимому противнику.

А в трамвае дискуссия ушла в другое русло, и Вера была довольна, что она перестала быть в центре внимания. На следующей остановке вышла и Галка, напоследок крикнув через головы других пассажиров:

— Ты, Верочка хорошо подумай, у тебя ведь муж еврей. Рви отсюда.

Весь трамвай обернулся на Веру, она покраснела и пожилая женщина, увидев это, добавила успокаивая:

— Чего ты покраснела? Это же не при немцах. Радоваться должна, что есть выбор.

Семён пришёл с работы позже обычного.

— Я приготовила ужин к твоему приходу, но всё уже остыло. Сейчас быстренько подогрею, — засуетилась Вера.

— Да я что-то сегодня и не особенно проголодался.

— А чего ты не в духе?

— Сядем кушать, расскажу, а пока побеседую с Ритой.

Он зашёл в комнату и увидел дочку, сидящую на диване и разговаривающую с куклами. Она увлеклась игрой, и на отца не обратила внимания. Это была обычная игра девочки, воспитывающей своих «детей», но отец уловил фразу, сказанную "родительницей".

— Тебе, Валя, хорошо. Ты уедешь в Израиль, там много конфет и игрушек. И там всегда тепло. А Катю мы не пустим. Она плохая и не слушается. Пусть живёт в вонючей Одессе.