Анатолий Отян - Добро Наказуемо

Затем началась перепалка между прокурором, адвокатом, и представителем полиции по поводу денежной компенсации за нанесенные травмы как Котику так и полиции. От последнего слова Котик отказался. Затем судья объявил перерыв до четырнадцати часов.

Во время перерыва Семён, Вера и вся их компания пошли на площадь Констаблервахе, стали в сторонку и горячо обсуждали ход процесса.

Одни доказывали, что Котика оправдают и ещё дадут компенсацию, на что Семён ответил поговоркой:

— Ага, дадут — догонят и ещё дадут.

Он понимал, что его просто хотят успокоить, а нарушать законы в Германии никому не позволено, какими благими намерениями не прикрывались бы нарушители. Обидно, конечно, что добро наказуемо, и вспомнил вдруг Котик, как их сосед, чистильщик обуви дядя Хаим, говорил ему:

— Вот ты, Сёмка, вроде умный хлопец, а дурак. Этот Фимка делает пакости специально, он босяк, а ты его защищаешь. Придёт время, и он тебя отблагодарит.

— Как, дядь Хаим?

— Как, как!? Зарежет. Вспомнишь ты когда-нибудь старого Хаима, да будет поздно.

И увидел Семён сейчас не площадь в центре Франкфурта, а арку ворот своего дома в Одессе по ул. Богдана Хмельницкого, и сидящего на своём стульчике в клеёнчатом чёрном фартуке старого мудреца Хаима, прошедшего несколько войн, потерявшего всю свою семью, расстрелянную в родном городе, несколько раз раненого, но оставшимся добрым человеком, на каких держится мир. И его, Сёмкина беда, показалась ему такой маленькой, по сравнению с тем, что пережил дядя Хаим и миллионы ему подобных, что груз ожидания приговора упал с его плеч, и он сказал:

— Чего, мужики, будем гадать, будет, как будет. Как говорил наш водитель, в Одесском кооперативе: "Дырка в талоне? Хорошо, что не в голове".

— А могла быть и в голове, — намекнула Вера на показания свидетеля.

— А тебе чего? Нашла бы законопослушного и жила бы спокойно.

— А я экстремалка, мне и с тобой хорошо.

— Ладно, пошли кушать куда-нибудь, экстремалка.

В два часа дня все снова собрались в зале суда, появился судья и зачитал приговор, который говорил о том, что в денежной компенсации в связи с тем-то и тем-то обеим сторонам отказать, а гражданина Украины Котика признать виновным по статьям таким-то и таким-то уголовного кодекса Федеративной республики Германии, и, учитывая, что он впервые привлекается к уголовной ответственности, а так как ранее в никаких правонарушениях замечен не был, назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком в девять месяцев.

Семён слушал приговор безучастно, и очнулся после того, как в зале заговорили. Адвокат что-то говорил Семёну, видимо оправдывался, но Семён его не слушал, ожидая, когда полицейские оденут ему наручники, выведут из зала суда, посадят в воронок и отвезут в тюрьму. Подошла Вера и взяла Семёна за руку:

— Пошли, Сеня.

— Куда? — спросил Семён.

— Ты чего? Не слышал, что сказали, что все бумаги получим по почте? Так, господин Бамберг?

— Да, Семён, учитывая, что ты не опасен для общества, судья решил тебя сейчас под стражу не брать, а дать месячный срок, во время которого ты сможешь решить все свои производственные дела. Ты что не слышал, как он зачитывал приговор?

— Слышал, но, наверное не всё понял. Слишком там всё закручено.

Срок я должен отсидеть девять месяцев?

— Да, девять. Я побежал, а ты когда получишь документы, если чего не ясно, обращайся, — сказал Бамберг и ушёл.

Когда вышли на улицу, бригада окружила Котика и все кто как мог успокаивал:

— Не переживай, Семён, был у меня знакомый хохол, он в подобных случаях говорил: "Нiчого, кара не велика, вiдсидить".

— Отсижу, куда мне деваться.

— Интересный срок он тебе заделал. Через девять месяцев появишься на свет божий.

— Вам бы только зубоскалить, пошли домой, — распорядилась Вера.

Через три дня пришёл приговор, а через неделю письмо из тюрьмы, в котором сообщалось, что до такого-то числа Котик обязан прибыть в тюрьму по такому-то адресу для отбывания наказания по приговору.

Необходимо при себе иметь Attest (справку) о состоянии здоровья от домашнего врача с перечнем принимаемых лекарств. Кроме этого, если Котик желает носить в тюрьме домашнюю верхнюю одежду, он может взять её собой.

— Им нужно было написать "Приглашение на отдых", а не "для отбывания наказания" — пошутил Семён.

Вера на шутку не отреагировала, она думала о том, как мужу придётся сидеть девять месяцев в тюремной камере-клетке, какие они видели в американских фильмах.