Огюстен Берроуз - Бегом с ножницами

Может, это был стокгольмский синдром, или как там он еще называется: сначала тебя удерживают против воли, а потом тебя засасывает и ты влюбляешься. Ну а если и не влюбляешься, то все равно не можешь вырваться. И тогда «Я не умею стрелять из автомата» постепенно превращается в «Эй, да здесь и отдачи почти нет!».

Наверное, потому я и не пришел в ужас. Просто зажал нос футболкой, чтобы не так пахло, и с умеренным любопытством принялся рассматривать содержимое унитаза.

Хоуп была тронута настолько, что едва не заплакала.

— Ах, Господи, это же просто невероятно! — прошептала она, закрыв руками и нос, и рот.

Натали стояла, прислонившись к стене, со сложенными на груди руками. Она собиралась через два года поступать в колледж Софии Смит, а студентке привилегированного учебного заведения такое занятие не пристало.

— Видите? — гремел Финч, показывая в унитаз, на результат работы своего кишечника. — Посмотрите на размер колбаски!

Хоуп наклонилась пониже, словно изучая обручальное кольцо в витрине ювелирного магазина. Я взглянул через ее плечо. По коридору, шаркая шлепанцами, прошла Агнес.

— Что туг происходит? Чего вы все столпились в туалете? — Она протиснулась вперед и с недоумением оглядела нас, внимательно изучающих унитаз. Рот ее сам со-бой открылся.

— В чем дело?

Лицо Финча становилось все краснее — по мере того, как росло его возбуждение.

— Видите? Смотрите, как торчит над водой конец колбаски! Святой Боже!

— Да, пап. Я вижу. Он смотрит из унитаза прямо вверх, — подтвердила Хоуп. Она всегда была хорошей дочерью.

— Именно, — провозгласил Финч. — Именно! Конец показывает верх. — Он выпрямился. — А вы знаете, что это означает?

Агнес подошла к мужу и потянула его за рукав. —Доктор, пожалуйста, — попросила она. — Пожалуйста, успокойся.

— Агнес, принеси кухонную лопатку, — скомандовал Финч.

—Доктор, ради Бога,— повторила Агнес и сильнее потянула за рукав.

Он выдернул руку и подтолкнул ее к выходу.

— Лопатку, Агнес! — крикнул он.

Она выскочила из туалета не хуже Эдит Банкер.

— Так что же это значит, пап? — поинтересовалась Хоуп.

Мы с Натали переглянулись, но тут же отвели глаза, потому что чувствовали, что сейчас расхохочемся, а Финч начнет на нас кричать.

— Это означает, что наша финансовая ситуация изменяется. Вот что это означает. Положение улучшается.

Дерьмо показывает вверх, из унитаза к небесам, к Богу.

Хоуп завопила так, словно только что получила какую-то особо ценную награду. Она кричала, хлопала в ладоши, прыгала и даже поцеловала папочку в щеку.

— Ну-ну, Хоуп. Хорошая моя девочка. — Он посмотрел на нас с Натали. — Понимаете ли вы двое, насколько это важно? Бог обладает превосходным чувством юмора.

Он самый смешливый человек во вселенной. И вот таким способом он показывает нам, что наша жизненная ситуация меняется.

Мне было и стыдно, и увлекательно. Натали закрыла лицо руками и застонала.

Вернулась Агнес. Финч, не дав ей сказать ни слова, выхватил лопатку и передал Хоуп.

— Я хочу, чтобы ты аккуратно вынула это из воды и положила куда-нибудь сушиться. Лучше всего на солнце, на стол для пикника.

Хоуп без колебаний взяла лопатку.

— Ну, мне, пожалуй, пора, — заторопилась Натали.

— Нет, подожди. — Я схватил ее за руку. — Давай посмотрим.

— Не собираюсь смотреть, как моя сестра отскребает папочкино говно от унитаза, чтобы положить его на солнышко сушиться, — со смехом заявила она.

Финч взревел от восторга.

— Вот именно! Поэтому-то Хоуп — моя лучшая и самая любимая дочь.

— Понятно, Натали? — поддразнила Хоуп и зысунула язык.

— Молодец, Хоуп. Умница. Ты папочкина любимица. Так что давай скреби!

Я смотрел, как Хоуп аккуратно добыла из унитаза дерьмо и понесла, стекающее и капающее, на лопатке. В данный момент оно несколько напоминало различные блюда, которые готовили в этом доме. Я подумал, а вдруг это правда. Вдруг Бог действительно любит пошутить и вот так сообщаете, что скоро жизнь изменится к лучшему. Мысль казалась чрезвычайно приятной. Может быть, мне и правда в конце концов удастся поступить в школу красоты.

Хоуп вышла из туалета и направилась по коридору, бережно неся драгоценный груз. Зу услышала оживление и теперь стояла на пути, помахивая хвостом. Слизнула попавшие на пол капли.

— Натали или Огюстен, кто-нибудь из вас, подержите дверь, — скомандовала Хоуп, поворачивая мимо висящих на вешалке пальто в кухню. — Давайте! Я подскочил и открыл ей дверь.