Тим Паркс - Дорогая Массимина

Теперь они должны зашевелиться.

– Pronto . – Инспектор Марангони взял трубку буквально через секунду. – А, синьор Дакворт, как поживаете?

– Неплохо. Я в Бари.

– Замечательно, как погода?

– Жарко, – сказал Моррис, не опасаясь ошибиться. – Послушайте, сегодня утром я узнал новости о Массимине. Для меня это настоящее потрясение. Значит, это похищение? Вы уверены? В этом письме требовали денег или…

– Боюсь, я не могу сообщить вам никаких подробностей. Сведения конфиденциальные и не подлежат разглашению. Впрочем, автор письма явно стремился не афишировать свой собственный почерк. Воспользовался вырезками из газет, трафаретом.

– А… это разве редкость?

– Как сказать. Возможно, у него есть особые причины скрывать почерк. Например, если это близкий друг семьи. Или левша, что почти всегда легко определить даже по печатным буквам. Поэтому он воспользовался трафаретом, когда не мог найти нужное слово в газетах.

– Вот как?

Моррис слегка забеспокоился. Речь инспектора звучала медленно и веско, одним словом – профессионально, и Моррис вспомнил, как деловито вел себя этот человек в саду семейства Тревизан, каким опытом от него веяло. Сколько ему понадобится времени, чтобы выяснить подлинную причину создания этого беспорядочного коллажа?..

– Да, в таком случае спортивный костюм, брошенный в урну в Виченце… вы ведь об этом слышали? Его оставили на железнодорожном вокзале… Так вот, этот костюм могли выбросить намеренно, чтобы сбить нас со следа, отвлечь от поисков среди близких друзей и знакомых семьи. Но мой помощник подсказывает, что у вас есть для меня новая информация.

– Ну… я не совсем уверен в ее ценности… Я вспомнил об этом вчера вечером, а потом, когда узнал о похищении…

Черт! Где же это он мог в Бари раздобыть веронскую «Арену»? Одно дело – Римини, расположенный в паре сотен километров к югу от Вероны и кишащий туристами из северных городов, но Бари? Морриса затрясло, он переложил телефонную трубку из одной потной руки в другую. Как же тесно и душно в этой кабинке! Ну конечно, кому нужна «Арена» в Бари.

– Да? Pronto ?

– Так вот, Массимина как-то сказала, что в автобусе по дороге домой ей временами досаждает какой-то тип. Каждый раз пытается или сесть поближе к ней, или встать рядом и не сводит с нее глаз.

– Она не говорила, как он выглядит?

– Нет. Только что у него длинные волосы и какие-то странные глаза. У меня сложилось впечатление, что ему где-то около сорока, но трудно сказать, почему я так решил. Я тогда посоветовал ей держаться ближе к водителю или к другим пассажирам и особенно не переживать. Ведь в мире полно чудаков, и, как правило, они совершенно безобидны. Но теперь…

– Вы больше ничего о нем не знаете? Она не упоминала, где он садился, где выходил, в котором часу это было?

Для большей достоверности Моррис выдержал паузу, якобы собираясь с мыслями. Его снова накрыла волна дьявольской уверенности. Инспектор купился на его россказни!

– Ну, она училась в школе, что находится в Стимате, и после занятий сразу ехала домой. Занятия заканчивались в час. Но где он садился и сходил, я не знаю. Мне кажется маловероятным, чтобы этот тип ехал до Квиндзано, иначе Массимина знала бы его. Там все всех знают.

– Так-так… – Судя по всему, Марангони записывает его слова, и можно перевести дух. – Так. Мы отрядим несколько человек, чтобы они проверили всех, кто постоянно ездит этим маршрутом в час дня.

– Но если Массимину похитил именно этот человек, то вряд ли он по-прежнему разъезжает в автобусе! – Моррис сумел подпустить в голос нотки раздражения и страха.

– Мы можем опросить пассажиров, которые регулярно пользуются этим маршрутом. Не исключено, что они сообщат нам что-нибудь ценное.

– Думаю, мне нужно немедленно вернуться в Верону, – решительно сказал Моррис.

– Зачем, синьор Дакворт?

– Не знаю. Меня все это очень тревожит, да и отдых совсем не в радость. К тому же если я буду в Вероне, то, возможно, смогу чем-то помочь. Я мог бы…

– Послушайте, синьор Дакворт, честно говоря, я не знаю, чем вы можете нам помочь. Вы и так уже немало сделали. Ведь вы не виделись с девушкой целый месяц. Что касается ее родных, то думаю, они вряд ли обрадуются вашему присутствию. Похоже, им неловко перед вами, отсюда их враждебность. – Инспектор издал отеческий смешок. – Такова жизнь. Вы ведь там с друзьями, верно?

– Верно.

– Вот и постарайтесь отвлечься.

– Но…

Очень трогательно, такая забота о его душевном состоянии.