Евгений Богданов - Случайный вальс - Рассказы. Зарисовки

— Яшенька, перевези!

— Для тебя перевоз закрыт. Иди по мосту.

— Как это так, милок?

— А так. Надо работать, а не в город шастать. Перевозить не буду. Мне дано такое распоряжение.

— А кто же тебе дал такое распоряжение?

Яшка молчал.

— Я же плачу за перевоз.

— Дело не в этом.

— Тогда в чем дело?

— В трудовой дисциплине! — Яшка повторил слова Савельева.

— Чего это ты о дисциплине запел, а? — рассердилась Марья. — Сам, гляди-ко, спит в шалаше среди рабочего дня, перевоза не допросишься. А других упрекает. Видали, каков гусенок! Из молодых да ранний!

Она так ничего и не добилась и вернулась в деревню. По мосту идти было далеко — километров пять.

Впрочем, Марья придумала выход и стала посылать на рынок свою дочь Нинку. Худенькая, с лисьим остроносым личиком, Нинка по утрам тащила тяжелые бидоны. Яшка спрашивал:

— Что мать делает?

Нинка неизменно отвечала:

— На покосе.

Тогда он перевозил Нинку, говорил ей:

— Совести у нее нет. Эксплуатирует малолетних!

Нинка молча вылезала из лодки и с усилием поднималась на обрыв. Худенькие икры на тощих ногах напрягались до предела. Яшка хмурился и помогал ей. Нинка тоненьким голоском говорила:

— Спасибо, Яша.

Совсем другим человеком была Зойка Кудеярова. Тонкая, стройная, в легком ситцевом платье, с русыми косичками, она кричала Яшке еще издалека:

— Моторист, заводи-и-и!

Яшка не заставлял себя ждать: почту надо доставить вовремя. Он, громыхая цепью, отвязывал лодку, придерживал ее, пока Зойка перемахнет через борт, и быстро работал веслами, поглядывая на почтальоншу открыто и улыбчиво. Зойка клала на колени пустую сумку и, свесив руку за борт, иногда, озорничая, брызгала на Яшку водой. Тогда он, приподняв весло, слегка чиркал им по воде, обдавая шаловливую девушку ответным каскадом брызг. Потом Зойка сообразила и стала садиться ближе к середине лодки, и Яшкин удар веслом приходился впустую.

— Что, не вышло? — смеялась девушка.

— А вот я тебя искупаю! — грозился парень.

— Силенки не хватит, не справишься.

— Хватит!

Она проворно выскакивала на берег, махала Яшке и стремительно взбегала по откосу наверх. Косицы хлестали ее по плечам, на спине болталась пустая сумка. Яшка восхищенно смотрел, как она выбегала на крутой обрыв.

Однажды Яшка не выдержал. Когда Зойка, сев в лодку, с ехидной улыбкой опять плеснула ему в лицо, он бросил весла, отобрал у нее сумку и, оторвав цепкие руки от бортов, вывалился вместе с девушкой в воду. Зойка вынырнула первой. Мигая и отфыркиваясь, она поплыла к берегу. Нащупав ногами дно, остановилась и стала ругаться:

— Папуас несчастный! Что наделал? Как я пойду в сельсовет в мокром платье?

— Будешь знать, — спокойно ответил парень и поплыл за лодкой. Догнал ее, сел на весла. Зойка вдруг перестала браниться.

— Яшка, кассу-то, кассу утопил!

Яшка хватился рукой за грудь — кошелька не было. На берегу мокрая с ног до головы Зойка приседала от смеха. Он направил лодку вверх по течению, перестал грести и начал высматривать свой кошелек в воде. Речушка была неглубокая, узкая, и он вскоре нырнул. Над водой показалась его рука, победно размахивающая кошельком, а потом и голова со слипшимися от воды волосами.

Причалив к берегу, Яшка, не обращая внимания на насмешки Зойки, стал раскладывать на банке подмоченные деньги, чтобы просохли. Зойка, взойдя на обрыв, сняла платье, выжала его и развесила на куст. Яшка, забыв о деньгах, поднял вверх лицо и смотрел, не отрываясь, на гибкую фигуру девушки. Сиреневый купальник плотно обтягивал ее стройное тело. Солнце ласкало загорелые руки и ноги. Зойка отжала волосы и стала их заплетать в косы.

— Перестань глазеть! — строго сказала она и зашла за кусты. Теперь Яшке была видна только ее голова.

— Очень нужно, — ответил он и снова стал расправлять мокрые рублевые бумажки.

Зойка протянула из-за кустов руку:

— Принеси сумку!

Яшка послушно принес сумку и опять спустился к лодке.

Платье под жарким солнцем подсохло быстро. Девушка натянула его на себя и бросила сверху:

— До свидания, папуасик! Встречай через час.

Возвращалась Зойка с туго набитой сумкой. Придерживая ее обеими руками, осторожно спустилась вниз и тяжело перешагнула через борт.

— Уф, жарища! — сказала она и удобней устроила свою ношу на коленях. Теперь девушка не позволяла себе озорничать.

— Ишь, нагрузилась! — дружелюбно сказал Яшка.

— Сегодня журналов много. Учителю — «Новый мир», агроному — «Октябрь», «Нева», председателю какая-то бандероль, книги, наверное. В читальню шесть журналов. Ну, а газеты почти в каждый дом. Да я и не обижаюсь, что тяжело: пусть себе читают. Писем тоже достаточно.