Джей Эшер: Волшебный свет

Изножье моей кровати упирается в кухонный шкаф; над ним висит деревянный навесной шкафчик. Втыкаю в него большую белую кнопку. На столе лежат фотографии Рэйчел и Элизабет в рамках. Я связала их блестящей зеленой лентой, чтобы повесить одну над другой. Делаю петлю на конце ленточки и прикрепляю кнопкой. Теперь буду видеть своих подруг каждый день.

— Добро пожаловать в Калифорнию, — говорю я им.

Потом наклоняюсь к изголовью кровати и раздвигаю занавески.

Тут прямо мне в окно падает елка, и я вскрикиваю. Иголки царапают стекло. Кто-то пытается выпрямить дерево.

Из-за ветвей выглядывает Эндрю — хочет убедиться, что не разбил окно. Увидев меня, заливается краской, а я смотрю вниз — удостовериться, надета ли на мне блузка. Все эти годы я частенько расхаживала по трейлеру в одном полотенце после утреннего душа, забывая о том, что прямо за окном работает куча старшеклассников.

В прошлом году Эндрю стал первым и последним парнем, пригласившим меня на свидание здесь, в Калифорнии. Он написал записку и прикрепил ее к моему окну. Наверное, ему казалось, что мне это покажется милым, но у меня из головы не шла картина: он крадется на цыпочках в темноте в каких-то сантиметрах от того места, где я сплю. К счастью, я смогла придумать отговорку: мол, встречаться с сотрудниками не слишком благоразумно. По правде, этого правила не существует как такового, но родители пару раз заводили разговор о том, как неловко потом будет всем — ведь мы, как-никак, работаем вместе.

Мама с папой познакомились, когда им было столько лет, сколько сейчас мне. Папа тогда работал с родителями на этом самом елочном базаре. А мама с родителями жила в нескольких кварталах отсюда. Как-то зимой они по уши влюбились друг в друга, и летом отец вернулся — якобы в бейсбольный лагерь. А когда они поженились и взяли управление базаром на себя, то стали приглашать ребят из школьной бейсбольной команды, которые хотели подзаработать на праздники. Пока я была маленькой, это не было проблемой, но когда подросла, родители повесили в трейлере новые, более плотные занавески.

Я не слышу голоса Эндрю через окно, но по движению губ понимаю, что он извиняется. Ему наконец удается выровнять елку; он отодвигает подставку на пару шагов назад, чтобы нижние ветки не задевали соседние деревья.

Я не из тех, кто считает, что прошлогодний конфуз может помешать дружбе, поэтому приоткрываю окно и спрашиваю:

— В этом году опять решил поработать у нас?

Эндрю оглядывается — удостовериться, что я обращаюсь именно к нему. Затем поворачивается ко мне и убирает руки в карманы.

— Рад тебя снова видеть, — отвечает он.

Хорошо, когда рабочие возвращаются на следующий сезон, но я осторожна и не хочу подавать ему напрасных надежд.

— Говорят, другие ребята из команды тоже остались на этот сезон?

Эндрю принимается изучать ближайшую елку и срывает пару иголок.

— Угу, — отвечает он, обиженно бросает иголки в грязь и уходит.

Не желая из-за него расстраиваться, опускаю окно и закрываю глаза. Воздух здесь другой, не такой, как дома, но чем-то похож. А вот пейзажи не имеют ничего общего с Орегоном. Никаких тебе бескрайних еловых плантаций — деревья стоят в металлических подставках на утрамбованной земле. Никаких безбрежных деревенских просторов до самого горизонта — всего полгектара земли, упирающейся в бульвар Оук. Напротив — безлюдная парковка у супермаркета. Сегодня День Благодарения, и магазин Макгрегора закрылся рано.

Магазин Макгрегора стоял на этом месте задолго до того, как открылся наш елочный базар. Теперь это единственный несетевой супермаркет в городе. В прошлом году хозяин признался родителям, что, возможно, на следующий год прикроет лавочку. Пару недель назад, когда папа позвонил сообщить, что доехал благополучно, я первым делом спросила: на месте ли старый магазин? В детстве я так любила, когда мама с папой в перерыв водили меня туда за покупками. Прошли годы, и мне стали давать список, чтобы я ходила за покупками через дорогу. Теперь же в мои обязанности входит и составление списка, и покупки.

По асфальтовой парковке движется белая машина — видимо, водитель хочет удостовериться, что магазин действительно закрыт. У входа автомобиль замедляет ход, затем прибавляет скорость и выезжает обратно на дорогу.

Папа кричит из-за деревьев:

— Клюквенный соус забыл!

Ребята смеются.

Каждый год накануне Дня Благодарения папа подтрунивает над несчастными автомобилистами, уезжающими с парковки. «Что за День Благодарения без тыквенного пирога?» Или: « Кажется, кто-то начинку забыл!» И ребята всегда смеются над его шутками.