Джей Эшер - Волшебный свет

В понедельник утром я звоню Элизабет, чтобы поинтересоваться, как прошел спектакль Рэйчел.

— Отлично, — отвечает та. — Но ты лучше ее саму спроси.

— Так я пыталась! Звонила, писала. Но вы же меня бойкотируете.

— Потому что ты бросила ее из-за парня, Сьерра. Нет, мы понимаем, что он тебе нравится. Но ведь ты не останешься там навсегда, — заявляет она. — И да, Рэйчел на тебя ужасно обижена. Но тем не менее она не хочет, чтобы тебе разбили сердце!

Я слушаю подругу, закрыв глаза. Даже когда они сердятся, я все равно им небезразлична. Я со стоном плюхаюсь на свою узкую кровать.

— Это просто абсурд. Абсурд! Совершенно безнадежные отношения. Мы даже еще не целовались!

— Сьерра, сейчас Рождество. Подвесь омелу [20] Омела — вечнозеленое кустарниковое растение. До распространения елей являлась традиционным рождественским украшением английского дома. По традиции все, кто оказывался под листьями омелы, должны были поцеловать друг друга. над его головой и сама его поцелуй!

— Можешь для меня кое-что сделать? — прошу я подругу, — Можешь зайти ко мне домой? У меня на комоде лежит срез первой елки, которую я вырастила. Пришлешь его мне?

Элизабет вздыхает.

— Я просто хочу ему показать, — объясняю я. — Он обожает традиции… Думаю, ему будет приятно увидеть его, прежде чем я…

Я умолкаю. Если я произнесу это вслух, то буду расстраиваться до самого вечера.

— Прежде чем ты уедешь, — договаривает за меня Элизабет. — Сьерра, но это неизбежно.

— Знаю. Можешь называть меня дурой сколько угодно.

Она долго не отвечает.

— Твое сердце принадлежит только тебе. Никто тебе здесь не советчик.

Порой мне кажется, что и от человека, которому оно принадлежит, сердце тоже не зависит.

— Однако прежде, чем принимать серьезное решение, ты все-таки его поцелуй, — добавляет она. — Вдруг окажется, что он плохо целуется? Тогда не жалко будет с ним и расстаться.

Я смеюсь.

— Как же я по вам скучаю!

— И мы по тебе, Сьерра. И Рэйчел тоже скучает. Я попробую ее умаслить. Просто она очень разозлилась.

Я снова падаю на кровать.

— Я предала нашу женскую дружбу!

— Не казнись, — велит Элизабет. — Все в порядке. Нам просто не хочется ни с кем делить тебя. Такие уж мы эгоистки.

Перед работой я сажусь перед компьютером и записываю видео, в котором по-французски рассказываю обо всем, что случилось со мной с момента отъезда из Орегона. Начиная с того, как я посадила елочку на вершине Кардиналз-Пик, и заканчивая моментом, как я провожала Калеба в церковь. Отправляю видео мсье Каппо. Надеюсь, этого материала хватит, чтобы компенсировать все пропущенные телефонные разговоры.

Я беру яблоко и спешу на помощь маме, в контору. Сейчас почти во всех школах начались зимние каникулы, да и любители откладывать покупку елки на самый последний момент, наконец, спохватились. Поэтому на базаре с утра до вечера не протолкнуться.

В прежние годы, в эту предпраздничную неделю, я работала по десять часов в день. Но сейчас родители наняли в помощники пару старшеклассников, и у меня появилось чуть больше времени для себя.

Мы работаем с мамой плечом к плечу: помогаем посетителям, а если их нет, раскладываем на полках товар. Папа привозит еще две елки, обсыпанные искусственным снегом. В редкую минутку передышки мы собираемся у столика с горячими напитками и я замешиваю дешевый аналог мятного мокко. И рассказываю родителям о своих планах напечь еще печенья, которым мы с Калебом угощаем всех, кому привозим елки.

— Ты просто молодец, детка, — говорит папа. Но глядит не на меня, а куда-то на улицу. — Пойду проверю, как там рабочие.

Мы с мамой смотрим ему вслед.

— Наверное, нужно сказать папе спасибо, что он не запретил мне встречаться с Калебом, — замечаю я.

Кажется, папа решил придерживаться тактики «поживем — увидим» в отношении моего парня. А вот после нашей стычки с Эндрю он потребовал, чтобы тот передо мной извинился. Эндрю отказался и уволился.

Мама чокается со мной кружкой.

— Может, Калеб отложит часть своих чаевых и купит тебе подарок?

Она потягивает кофе, а я отвечаю:

— Я хочу подарить ему срез своей первой елки.

Ее молчание оглушительно, но я жду маминого ответа, поднося к губам свою пасхальную кружку. Отсюда, из конторы, я вижу, как Луис несет елку к машине. Зачем ему еще одна, размышляю я, если елка у миссис Трухильо уже есть?

Я поворачиваюсь к маме, и она говорит:

— Это лучший подарок для такого человека, как Калеб.