Джей Эшер - Волшебный свет

— Они что, смотрят, как мы едим? — спрашиваю я. — Бедняги.

Эндрю посматривает через плечо — небось проверяет, не идет ли мой папа, — а потом машет нам рукой. Я не успеваю решить, помахать ли ему в ответ — папа кричит, чтобы они возвращались к работе. Воспользовавшись моментом, задергиваю шторы.

Хизер поднимает брови.

— Кажется, он все еще к тебе неровно дышит.

Я качаю головой.

— Кого бы я ни выбрала, нас все равно ждут сплошные нервы. Папа будет все время нас пасти. Я не согласна терпеть такие мучения даже ради самого крутого парня на свете. И уж тем более ради того, кто стоит за окном.

Хизер барабанит пальцами по столу.

— Значит, нужен кто-то, кто здесь не работает… кто-то, кого твой папаша не сможет назначить дежурным по туалетам.

— Ты что, не слышала, что я вообще не хочу ни с кем встречаться?

— Слышала, — отвечает Хизер. — Но не обратила внимания.

Ну конечно.

— Ладно, допустим, на горизонте возник парень, который мне понравился. Чисто теоретически, потому что этого не будет. Кто согласится встречаться со мной, зная, что через месяц я навсегда исчезну из его жизни?

— А ты ничего не говори, — отвечает Хизер. — Все равно ничего не изменишь, да к тому же некоторые пары и месяца-то вместе продержаться не могут. Так что, по-моему, тебе не о чем волноваться. Относись к этому, как к курортному роману.

— «Курортному роману»? Ты что, серьезно? — Я закатываю глаза. — Кто-то смотрит слишком много романтических комедий.

— Но ты подумай! Никаких обязательств — ведь ты точно знаешь, когда все закончится. И будет о чем рассказать подругам, когда вернешься домой.

Вижу, что мне ее не переспорить. Хизер даже упрямее Рэйчел — то есть упрямее некуда. Есть только один способ с ней бороться — оттягивать дату этого несчастного двойного свидания как можно дольше, вплоть до самого отъезда.

— Я подумаю, — отвечаю я.

С улицы раздается знакомый женский смех. Я отодвигаю шторку и выглядываю в окно. Это две женщины средних лет из муниципалитета. В руках у них ворох плакатов, и они направляются к конторе.

Заворачиваю остатки сэндвича, чтобы взять с собой, и обнимаю Хизер на прощание.

— Обещаю присмотреть себе рождественского Ромео, но сейчас пора возвращаться к работе.

Хизер заворачивает свой сэндвич и бросает в пакет. Она выходит из трейлера вслед за мной и идет к своей машине.

— Я тебе кого-нибудь присмотрю, — кричит она.

Дамы из муниципалитета стоят у прилавка и разговаривают с мамой. Та, что постарше, с длинной седой косой, демонстрирует плакат, на котором изображен грузовик-мусоровоз, увешанный рождественскими гирляндами.

— Если вы повесите пару этих плакатов у себя, город будет вам очень благодарен! В этом году нас ждет невероятный парад — такого еще никогда не было! Хотим, чтобы все о нем узнали!

— Конечно, — отвечает мама, и дама с косой кладет на прилавок четыре плаката. — Сьерра повесит их после обеда.

Ныряю под прилавок за степлером и выхожу на улицу с плакатами. Разглядываю их внимательно, и меня разбирает смех: не уверена, что мусоровоз в гирляндах привлечет большую толпу! Такое могли придумать только жители маленького городка.

Когда я была помладше, родители Хизер пару раз брали меня на парад, и, должна признать, там было весело. Все, как в старые добрые времена. Теперь я смотрю праздничные парады только по телевизору, и те устраивают в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. На них редко встретишь шествие Общества мопсовладельцев и Друзей библиотек, или увидишь тракторы, из динамиков которых доносятся рождественские гимны в стиле кантри. Хотя у нас в Орегоне наверняка устраивают такие же парады.

Я прикрепляю верхние углы последнего плаката к деревянному фонарному столбу у входа на базар. Затем разглаживаю плакат и тут слышу за спиной голос Эндрю:

— Помощь нужна?

У меня опускаются плечи.

— Да нет, справлюсь.

Прикалываю скрепками два нижних угла. Затем отступаю на шаг назад и делаю вид, что изучаю плоды своих трудов, а на самом деле жду, чтобы Эндрю ушел. Но когда оборачиваюсь, то вижу, что он обращался не ко мне, а к очень симпатичному парню, нашему ровеснику. Он сантиметров на десять выше Эндрю, в одной руке у него елка, а другой он откидывает со лба прядь темных волос.

— Спасибо, я справлюсь, — отвечает он, и Эндрю уходит.

А парень смотрит на меня и улыбается. На левой щеке играет прелестная ямочка. Я тут же чувствую, как у меня краснеют щеки, опускаю взгляд и смотрю себе под ноги. В животе ухает, я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что красивая улыбка не говорит о человеке абсолютно ничего.